— Робин… я много думала о вас и уже давно… Он не ответил, но высвободил свою руку и взял ее ладонь.

— Юдифь, вы всегда выигрываете. Не старайтесь давать мне объяснения. Все очень хорошо и так.

Когда она зашла к нему в квартиру, то внезапно испугалась. И вдруг почувствовала, как по ее груди, лбу, вдоль спины струится пот. Ах, эти проклятые приступы жара! Словно ей нужно напоминание, что она не молоденькая стюардесса.

Робин, стоя в гостиной, приготовил скотч с водой. Юдифь села на диван. Она обратила внимание, какой он огромный и, вся дрожа, стала ждать, когда Робин присоединится к ней.

Внезапно он подошел, забрал у нее наполовину полный стакан и потянул за собой в спальню. Она почувствовала страх при мысли, что ей придется раздеваться перед ним. Развязывая галстук, Робин подбородком указал на ванную комнату:

— У меня нет для вас будуара, но это лучше, чем ничего.

Она нерешительно направилась к ванной комнате и не спеша начала раздеваться. Заметив шелковый коричневый пеньюар на вешалке, она надела его и завязала пояс. Открывая дверь, Юдифь увидела Робина в плавках, стоящего перед окном. Комната была погружена в темноту, но свет из ванной комнаты осветил его широкие плечи. Она даже не представляла, насколько хорошо он был сложен. Юдифь подошла к нему. Он обернулся, взял ее за руку и с большой нежностью потянул к кровати.

— Мне говорили, что опытные женщины самые лучшие в постели. Дорогая мадам, нужно это доказать — располагайтесь и сделайте мне любовь.

Эти слова ее потрясли, но она так сильно желала его в этот момент, что подчинилась. После некоторой прелюдии он перевернул ее на спину и набросился, как зверь на добычу. Все закончилось довольно быстро. Он растянулся рядом с ней и зажег сигарету.

— Сожалею, мне нужно было немного продлить сеанс, — сказал он со сдержанной улыбкой, — но когда я слишком выпью, то бываю не в форме.

— Робин, я считаю, что все прошло восхитительно.

— Действительно? — Он посмотрел на нее рассеянным взглядом. — Но почему?

— Потому что это были вы. В этом вся разница. Он зевнул:

— Если я проснусь посреди ночи, то постараюсь быть получше.

Он рассеянно поцеловал ее и повернулся спиной. Через несколько минут по его ровному дыханию Юдифь поняла, что он спит. Она посмотрела на него. Значит, это и есть мужчина, которого прозвали Машиной Любви. И что теперь?

Вдруг Юдифь осознала, что на ней все еще коричневый пеньюар. Робин даже не соизволил снять его. Он не смотрел на нее и не дотрагивался. Удовлетворился тем, что обладал ею, не заботясь о ней.

Юдифь соскользнула с кровати, пошла в ванную и бесшумно оделась. Когда она возвратилась в комнату, Робин сидел на кровати.

— Юдифь, вы уже уходите?

— Я думаю, мне лучше возвратиться, если вдруг позвонят из клиники. Он вскочил с кровати и натянул плавки.

— Я думаю, что вы правы. Сейчас оденусь и провожу вас.

— Нет, Робин. Я поймаю такси. Отдыхайте. Он обнял ее за талию и проводил до двери. Она робко спросила:

— Я увижу вас завтра?

— Нет, я уезжаю в Филадельфию снимать Диану Вильяме.

— Когда вы возвратитесь?

— Через два или три дня.

Юдифь направилась к лифту, думая о том, что ее расстроило. Она имела Робина и будет иметь еще. Только в другой раз она не даст ему столько пить.

Однако в течение двух последующих недель состояние Грегори так сильно ухудшилось, что у Юдифь не было времени подумать о новом свидании. Грегори чувствовал себя намного лучше физически, но душевное состояние больного ухудшалось с каждым днем.

И однажды утром он проснулся парализованным от талии. Он не мог пошевелить ногами и был неспособен сесть в постели.