Он просмотрел «Правила поведения» и не обнаружил ничего особенно интересного, кроме параграфа 19: Лица, проживающие в Обменном Пункте, по истечении первичного периода переходят в категорию «доступных гостей» и потому в первой половине дня должны оставаться в своих номерах, чтобы посторонние посетители могли ознакомиться с ними.

Спустя некоторое время Джерсена отвели в его номер, который оказался достаточно комфортабельным. В гостиной стоял письменный стол, несколько кресел, журнальный столик, этажерка с журналами. Стены были цвета бордо с оранжевыми пятнами, потолок красновато-коричневый. Ванная комната содержала набор стандартных удобств. Кровать была узкая и довольно жесткая, инфрарадиатор свисал с потолка, как в старомодной сельской гостинице.

Джерсен принял ванну, переоделся в чистое белье, которое нашел в шкафу, улегся на кровать и стал обдумывать планы на будущее. Сначала необходимо избавиться от депрессии и чувства неудовлетворенности собой, сопровождавшего его с того момента, когда фонарик Зеумана Отуала вспыхнул ему в лицо. Он чересчур долго считал себя неуязвимым, защищенным самой судьбой исключительно из-за возвышенности своих устремлений. Вероятно, мысль, что пятеро негодяев, уничтоживших Маунт-Плезент, неизбежно падут один за другим от его руки, была единственным его суеверным убеждением. Одержимость этой идеей помешала ему совершить простейший акт, диктуемый здравым смыслом, — убить Зеумана Отуала, и теперь он расплачивается за свою самонадеянность. Ему необходимо пересмотреть свое отношение к себе. Он был самодовольным, негибким, якобы всезнающим. Он вел себя так, будто успех его миссии уже предопределен свыше, будто он одарен сверхъестественными силами. Все это, с горечью признал Джерсен, было глубоким заблуждением. Зеуман Отуал пленил его до смешного легко, он даже не удосужился допросить Джерсена, а просто сунул его в мешок с остальной добычей. Самолюбие Джерсена было жестоко уязвлено. Раньше он никогда не задумывался над размерами собственного тщеславия. Ну что ж, сказал себе Джерсен, если изобретательность и неукротимость действительно являются базисными элементами его натуры, настало время доказать это на деле.

Полностью успокоившись, Джерсен принялся оценивать свое нынешнее положение. Завтра он может, если захочет, известить Пэтча о своем похищении. Но проку от этого не будет никакого. У самого Джерсена были полмиллиона севов, выплаченные ему Пэтчем, и, может быть, семьдесят-восемьдесят тысяч, оставшиеся ему от деда. Назначенный за него выкуп на миллион севов больше. Столько ему ни за что не собрать.

Если бы удалось убедить Кокура Хеккуса или Зеумана Отуала, что у Пэтча осталась вторая половина требуемой суммы, они бы могли снова похитить Пэтча и снизить выкуп Джерсена до полумиллиона. Но Пэтч достаточно умен и наверняка сейчас находится вне пределов досягаемости. Джерсен может застрять в Обменном Пункте на месяцы, если не на годы. Постепенно расходы Обменного Пункта начнут съедать прибыль спонсора. Тогда выкуп будет уменьшен. Как только он достигнет полумиллиона, Джерсен сможет выкупить себя. Разумеется, независимый покупатель может выкупить его раньше, что, правда, маловероятно. Таким образом, Джерсену неопределенное время предстоит быть заключенным Обменного Пункта.

Попытаться бежать? Джерсен никогда не слышал об удачных побегах с Обменного Пункта. Даже если человеку удастся обмануть бдительность стражей и миновать хитроумную систему контрольных лучей и электронных устройств, куда ему бежать? Пустыня была смертельно опасна и днем, и ночью. Батареи автоматических пушек делали весь район недоступным для космических кораблей. Было всего два пути на свободу: смерть или выкуп. Неожиданно Джерсен вспомнил Алюз Ифигению. Эперже-Токай, девушку с Фамбера. Выкуп за нее составлял фантастическую сумму — десять миллиардов севов.