– Хотя вы и не вполне здоровы, но наша помощь вам уже не нужна. Медицина, как говорят, исчерпала все возможности. Клиника сделала, что могла. Признайтесь, вам уже у нас надоело?
Я признался.
– Вот-вот. Я и сам вижу, что надоело. Конечно, вам нужно продолжать лечение, только не у нас. Вашей нервной системе требуются естественные стимуляторы. Мы вас выпишем, а вы уезжайте из города,
– В санаторий?
– Нет, санаторий я бы не советовал. Там слишком шумно. Много народа, общество, споры-разговоры, шахматы. Преферанс, чего доброго. Поезжайте в деревню. В любую деревню, лишь бы там было много солнца, воздуха и тишины. И никакой науки. Это самое главное. Умственная работа вам абсолютно противопоказана. Спиртные напитки для вас тоже яд, но рюмка водки вам повредит меньше, чем хорошая задача по математике. Запомните?
– Это надолго?
– Ну, полгода, год – в зависимости от того, как будет восстанавливаться ваша нервная система. Вы, кажется, были преподавателем?
– Да, был, – ответил я. – Кажется, был.
– Ну-ну! Не нужно так. Вы еще успеете стать профессором, воспитаете себе достойную смену… Все это у вас будет. Но будет потом. А пока: «цветы, любовь, деревня, праздность!., и far niente ваш закон…»-довольно бойко процитировал профессор. – Вы парное молоко пьете?
– Сроду не пил, – сказал я.
– Вот как?.. Но вы попробуйте, может, понравится. Для меня парное молоко лучше шампанского… А грибы собирать любите?
– Терпеть не могу.
– Весьма жаль. Такое хорошее занятие. Грузди – например. Груздь найти, знаете, не просто. Дедукция нужна, да! Идешь, смотришь: под сосной хвоя как будто ровная, только хвоинки чуть встопорщились, и уже чувствуешь: есть! Ковырнешь, а они гам… рядышком, желтоватые чуть, знаете, как старинная слоновая кость…
Я с трудом сдержал зевоту.
– Так… – оборвал профессор. – Значит, мы вас выписываем. Вы телефон, на всякий случай, мне оставьте.
– Домашний?
– Конечно. Зачем мне служебный.
Я почувствовал какой-то подвох. Но, в конце концов, профессор мог найти номер телефона в справочнике.
За все время моей «взрослой» жизни я ни разу не отдыхал «на природе». Привык к услугам коммунального комфорта, и жизнь без ванной представлялась мне несчастьем. Поэтому, вопреки желанию профессора, я все же поехал бы отдыхать куда-нибудь в приморский городок. Снял бы комнату с видом на море. Конечно, с ванной и телевизором… Но я недооценивал профессора. Он позвонил моей жене.
Жена редко вмешивалась в мои дела. Но если вмешивалась, я подчинялся. Так было легче…
Поселок назывался не то Сосновка, не то Пихтовка, а может быть, Осиповка – ему одинаково подошло бы любое из этих названий. В лесной глуши, за полтысячи километров от города. Попасть туда можно было, только используя все виды транспорта, от самолета до попутной автомашины. Кто-то из знакомых моей общительной жены имел знакомых в этом поселке. Все остальное уже не составило проблемы.
В поселке находилось десятка три бревенчатых домиков плюс одна птицеферма, которая и оправдывала его существование на свете.
Понятно, ни ванн, ни унитазов в поселке в помине не было. Деревянная будочка во дворе напоминала фиговый листок… Водопровода тоже не было. Зато рекомендованное профессором имелось, на мой взгляд, даже с избытком.
Вот электричество было, высоковольтная линия проходила неподалеку от поселка.
Квадратную избу дощатая переборка делила пополам. В одной половине поместился я, в другой моя хозяйка – женщина средних лет и кубического телосложения. Имя у нее было длинное: Олимпиада Феоктистовна. |