Следователь замялся, не зная, как отнесётся Брагоньер к его словам.

 - Слушаю, - глаза соэра вцепились в лицо подчинённого.

 - Вы привлекали стороннего мага, следует учитывать и его.

 Брагоньер кивнул и задумался: как-то не рассматривал он Эллину Тэр в качестве распространителя конфиденциальных сведений. А стоило - надлежит разработать все версии.

 - Временно свободны. А вы, госпожа Ллойда, выпишите повестку для гоэты, привлечённой к делу господина Весба.

 После ухода подчинённых Брагоньер извлёк из ящика стола блокнот и материалы допроса прислуги. Те, вопреки ожиданиям, оказались занятными и изобличали ныне здравствующего господина Весба в сокрытии фактов. Тот не мог не знать о том, что поведала служанка.

 Минувшей весной покойный Огюст Весб познакомился с некой Флоренс, сиротой неизвестного происхождения. Ненастным апрельским днём она постучалась в двери его дома, попросившись на ночлег. Ни родных, ни денег у неё не было, девушка на попутных подводах добралась сюда из родного городка, надеясь попытать счастья в Сатии. Получив неплохое образование, Флоренс рассчитывала устроиться гувернанткой.

 Хорошенькая девушка приглянулась младшему Весбу. Он соблазнил её, клянясь в любви и обещая жениться, но в итоге бросил, выставил за дверь беременную любовницу.

 Что стало с Флоренс, служанка не знала, но Брагоньер предполагал либо суицид, либо проституцию. Маловероятно, чтобы девушку взяли подавальщицей: беременные хозяевам не нужны. О найме гувернанткой не могло быть и речи. Возможно, конечно, кто-то пожалел и пригрел несчастную, но люди редко наделены богами бескорыстной добротой.

 Разумеется, Брагоньер предпринял меры по её розыскам, но не надеялся на успех. Чутьё подсказывало, Флоренс мертва, а гибель Огюста Весба как-то с ней связана. Во всяком случае, это единственная зацепка, единственный мотив преступления, исключая помешательство убийцы.

 Вторично вызванная в Следственное управление Эллина восприняла предположение о слишком длинном языке в штыки. Возмутившись, она заявила, что блюдёт тайну дел клиентов и вызвалась подписать любую бумагу на эту тему.

 В конечном итоге выяснилось, никто из подчинённых Брагоньера не виновен, а слухи расползлись из дома господина Весба - от экономки. Разумеется, её слова приукрасили, но факт оставался фактом, пришлось проводить разъяснительную работу.

 Глава 4. Жрецы и жрицы.

Мягкий приглушённый свет падал на малиновый плюшевый диван. На нём, словно эльфийский владыка, возлежал полуобнажённый мужчина и потягивал из широкого бокала коньяк. Рядом, приторно улыбаясь, стояла девушка в откровенном танцевальном костюме, держа в руках полное блюдо лимонов. Цитрусы были нарезаны тонкими ломтиками и выложены спиралью; каждый кусочек проткнут шпажкой.

 Мало кто узнал бы в разомлевшем от выпивки, женской красоты и неги благовоний коренастом мужчине с проседью жреца храма Дагора. Сейчас, без ритуального одеяния, он ничем не отличался от обычных горожан, только татуировка солнца и молнии на плече и массивные, помнившие не одно столетие, перстни с лазуритом выдавали род занятий.

 Жрецу тоже было не чуждо ничто человеческое, в том числе, плотские удовольствия. И он, как и многие другие мужчины, решал проблему воздержания простым и надёжным способом - походом в одно из заведений с кошечкой на вывеске.

 Разумеется, походы "по девочкам" не афишировались, но их с разной периодичностью навещали до двух третей сатийцев. Власти смотрели на это сквозь пальцы: людскую природу не переделаешь, да и самим без ласки тошно - а где ж её взять, чтобы много, сразу и без ужимок? Требовали лишь регулярного осмотра девочек на предмет заболеваний, снижающих продолжительность жизни и репродуктивные способности населения.