Эллина задумалась: если поместили объявление, то разыскивают не за кражу. Как, например, её в своё время - за убийства и шпионаж. Посему тут каждая минута дорога. Несомненно, о блюстителе строгой морали могли донести десятки человек, но этим совесть не успокоишь. Вот если скажут, что уже знают о нём, то да. А если нет? Вдруг он по ночам ходит и убивает? Писали же в "Жизни Сатии", опять объявился человек, осыпающий трупы лепестками.

 Поразмыслив, гоэта пришла к выводу: если ей так неймётся, придётся идти к Брагоньеру. Только этот фанатик работы может выслушать в такой час, если, конечно, тоже не выбрался на свежий воздух из кабинета.

 Стража в замок - там, вместе с другими государственными учреждениями, располагалось Следственное управление - не пустила, заявив, ночью там делать нечего, а господин Брагоньер сегодня только с утра появлялся, "потом верхами куда-то уехал". Эллина понимающе кивнула. Что ж, расскажет всё завтра какому-нибудь следователю.

 Она уже развернула Звёздочку, когда один из стражников сжалился:

 - А вы ему дома записку оставьте.

 Гоэта хмыкнула: знала бы, где живёт соэр, так и поступила. Особняк-то она его видела, только везли её туда с закрытыми глазами. Ещё тогда, когда Брагоньер, проверяя, притворялся обыкновенным заказчиком.

 Эллина долго колебалась, а потом направилась в аристократический квартал. Он был обширен и обнимал замок подковой, прерываемой вкраплениями квартала магов, нечего и пытаться отыскать особняк, не имея примет. Гоэта и не собиралась изображать следопыта: расспрашивая встречных, в конце концов, выяснила адрес.

 У крыльца её одолели сомнения и робость. Стоит ли являться в поздний час с такими пустяками? Не лучше ли обождать до утра? Потом решила: раз приехала, оставит записку.

 На звук дверного колокольчика вышел слуга и после детального осмотра в свете фонаря, лампы и отблесков заката согласился пустить гоэту в прихожую.

 - У меня сообщение для благородного сеньора,(8) - Эллина бочком протиснулась мимо слуги, с любопытством осмотревшись. От взгляда не ускользнуло: на вешалке висит мужской плащ, а на полке лежат перчатки. Значит, хозяин дома. - Если позволите, я хотела бы оставить записку.

 Слуга кивнул и ушёл.

 Гоэта мялась с ноги на ногу, мечтая скорее уйти. Ей тоже хотелось домой, поужинать и заняться вышиванием: она начала украшать одну из диванных подушек.

 - Кто там? - услышала Эллина приглушённый голос Брагоньера. Через минуту он показался в прихожей. Узнав посетительницу, кивнул: - Проходите, не стойте на пороге.

 - Не хочу вас беспокоить...

 - Уже побеспокоили. Безумно любопытно, что же привело вас ко мне, госпожа Тэр. Необходима помощь?

 - Нет, это я хочу вам помочь.

 - После ужина, с вашего позволения. Присоединяйтесь.

 - Но мне, право, неудобно...

 Соэр покачал головой:

 - Женское кокетство! Не хотите есть, просто посидите.

 Пресекая попытки уйти, Брагоньер протянул Эллине руку. Та вынуждена была её принять и проследовать за хозяином дома в столовую.

 Слуга принёс таз с водой и полотенце.

 Стараясь не обращать внимания на изучающий взгляд соэра, гоэта вымыла руки и села на указанное место. Ей тут же принесли тарелку и приборы.

 Решимость отказаться от еды сдалась без боя, когда Эллина увидела ароматное жаркое. Сама не замечая, она поглощала кусочек за кусочком, с жадностью и аппетитом деревенского жителя. Приправленная вином и изысканным гарниром трапеза казалась изумительной, Урсула в жизни таких вкусностей не готовила.

 Подняв глаза на Брагоньера, гоэта заметила подобие улыбки на его губах. В отличие от Эллины он ел медленно и мало.