Они чудесно провели целый час, флиртуя как влюбленная парочка.

– Ну, приступай к делу, наконец! Я не выдержу больше и грамма икры. Кстати, она была неплохой. Ты, кажется, не беден, правда?

– Увы… Я очень волновался весь вечер. Клер, я не могу выкинуть тебя из головы…

– И это все?! Я прихватила золотой «Паркер», чтобы ты поставил свою подпись на дарственной. Разве «сынок» не хочет поделиться с «мамочкой» этими противными, обременительными деньгами? Ведь ты же бескорыстный парень, Берт. – В глазах Клер прыгали чертики.

– Не настолько, чтобы отказаться от желанной цели. – Берт потер ладонью лоб. – Понимаешь, тогда, давным-давно, я сумел устоять, потому что не мог подвести отца. Но ты осталась в моей крови, детка… У меня было не так уж много женщин… Но о них не стоит и вспоминать. Мне нужна ты.

– Как, а Мона? Кажется, семья счастливо воссоединилась?

– Клер, Мона – это мой кошмар. Если бы ты знала – ее нашли в притоне наркоманов… А на следующий день она снова пропала. Понимаешь, мне вовсе не хотелось, чтобы она нашлась… Но она вернулась – сама! Чтобы шантажировать меня, угрожая скандалом. Она сказала, что была у тебя. Я, кажется, понял, что ты затеяла, дорогая. – Берт накрыл лежащую на столе руку Клер горячей ладонью и пристально посмотрел ей в глаза.

– Постой, а как же насчет клиники в Испании?

– Там оказалась другая, похожая на Мону. Но я воспользовался этим, чтобы скрыть от прессы правду. Совсем не хочется трубить на весь мир, что твоя жена… Да ты ее видела…

– Увы, от бедняжки смердело, как из мусорного бачка. И все руки исколоты… Она – конченый человек. Не беспокойся, тебе легко удастся упрятать ее в психушку. Если она, конечно, не отправится на тот свет.

– Перспектива моей жизни, как видишь, выглядит оптимистически. А вот твоя судьба пугает меня, детка.

– В чем дело? Мы помолвлены с Морисом. Он вдовец, я тоже. Несколько поспешно, конечно. Но ведь твой отец был моим мужем, мягко говоря, условно. Ты же понимаешь… А бедняжка Сандра – мы сдружились с ней за несколько месяцев до этой страшной поездки – девочка была калекой. И к тому же очень дурна собой. Только доброе сердце Дастина могло тронуть сочувствие и сострадание…

– Клер, не играй роль. Пойми, у меня очень веские причины говорить с тобой откровенно. Первое, ты – женщина, которую я хотел бы заполучить. Второе, – тебе необходимо как можно скорее избавиться от Мориса. Того и гляди, он потянет тебя под венец…

– Что, он – банкрот или тайный гомик? – Усмехнулась Клер. – Не сомневайся, я хорошенько проверила его на этот счет.

– Детка, сумасшедшая Мона провела в твоем доме меньше суток. Твой муж успел соблазнить ее и рассказать, что собственноручно прикончил мать Сандры, а потом выкинул свою жену из самолета, в то время как за штурвалом сидела ты.

Клер остолбенела. Ее глаза вылезли из орбит, как у больной щитовидкой, а челюсть катастрофически отвисла. Она чувствовала это, но ничего не могла поделать со своим лицом. Наконец, поднеся ко рту дрожащей рукой бокал шампанского, Клер сделала несколько глотков и обрела дар речи.

– Ты чуть не довел меня до обморока, дурашка! Такое наплести! У меня стало плохо с юмором. А твоя Мона – идиотка. По ней плачет смирительная рубашка…

– А твой жених – извращенец, садист и лгун. Я не могу допустить, чтобы он упрятал тебя за решетку. Согласись – в моей спальне гораздо уютней. – Берт сжал в своих ладонях похолодевшую руку Клер.