– Это самое чудесное, что есть в тебе, Сандра. Не надо уверять меня, что ты превратилась в каменную статую. Нет, девочка, нет… Я знаю то, чего не знаешь ты. Потому что я вижу твои глаза, твои губы…

Берт тихонько коснулся ее губ, и Сандра не отпрянула, опустив ресницы. Запустив руки в ее пушистые волосы, он удержал голову Сандры, попытавшуюся уклониться. Ловя сомкнутые губы, Берт понимал, что не может отступить сейчас, уйти, не сломив ее страха.

Он был очень нежен и ласков, а Сандра робка и безучастна. Но когда он, проклиная себя за неумение ждать, остановился на полпути к финалу и быстро встал, натянув халат, Сандра тихо попросила:

– Не уходи! Делай, что хочешь, только не уходи, мне страшно.

– Ударь меня, детка! – Встав на колени рядом с изголовьем кровати, Берт подставил лицо. – Так мог поступить только подонок. Я больше не прикоснусь к тебе. Клянусь памятью моих стариков.

– Ладно, только полежи рядом. Ты такой теплый, сильный. Я верю тебе… Мне хочется уткнуться в твое плечо и спать сладко-сладко.

– Так в чем же дело! Спи, малышка, а я буду охранять тебя.

Прижавшись к Берту, Сандра скоро засопела, уткнув нос в его шею. Он лежал без сна, думая о том, что никогда еще не хотел ни одну женщину так, как эту, ставшую для него неприкасаемой.

– Ну почему же только есть форель – мы непременно должны поплясать под гармошку. Ведь сегодня воскресенье. Поля убраны, молодое вино бродит в крепеньких бочках, в подвалах вялятся розовые окорока, а на столах…

– Ты голоден. Я зажарила на завтрак плохую яичницу. Впервые готовила на очаге. Да и вообще, если честно, кулинаркой мне быть не приходилось. Хотя теоретически я постигла таинства самых экзотических кухонь мира.

– Все равно я выберу хорошенький ростбиф, который умею волшебно поджаривать сам. Перед гонками идет не плохо – полторы минуты на одной стороне, полторы – на другой. И никакого жира. Заглатываешь – и ты – супермен! – Беззаботно болтая, Берт внимательно следил за дорогой. Вдруг, резко крутанув тяжелый руль, он въехал на поляну, подминая молодую поросль ежевичных кустов. – Тсс!

Совсем близко что-то скрипнуло, зашуршало, гулко ухнуло.

– Похоже, свалилось бревно, – предположила Сандра.

– Увы, очень старое и крепкое. Да к тому же на той дороге, где сейчас должны были проезжать мы.

– Как ты угадал?

– Дорогая моя! Я чувствую машину всем телом – нервами, кишками, сосудами, будто мы составляем единое целое, как сиамские близнецы… Как же мне не почуять близкую опасность? Поехали дальше. Думаю, в ближайшие часы нам ничего не грозит – враг должен успеть перезарядить пушки. – Берт засмеялся. – Мне нравится эта игра в кошки-мышки.

– Да не такие уж мы с тобой мышки… Ведь я была готова выстрелить в Дастина. Если бы он не выхватил пистолет…

– А где ты взяла его?

– Купила в Амстердаме. Там можно приобрести все, что угодно. И, кстати, мне предлагали знаменитый «бриллиант Хоупа». Разумеется, не дешево… Тогда я даже не оценила юмора зарвавшихся жуликов. И заявила продавцу в этой сомнительной лавчонке, что уже владею этим камнем. Он решил, что имеет дело с больной.

– Ты запомнила, где это было?

– Конечно. Зрительная память у меня отменная. Когда девять лет только и занимаешься тем, что наблюдаешь жизнь со стороны, то начинаешь обращать внимание на каждую мелочь.

– Прекрасно. Возможно, на следствии это пригодится.