До прибытия пожарных и скорой медицинской помощи Клер успела избавиться от дымовых шашек, которые помогли создать видимость пожара в воздухе, а также поджечь провода за щитком рулевого управления. Теперь было очевидно, что авария произошла из-за короткого замыкания, выведшего из строя двигатель. Только после этого Клер заглянула в пассажирский салон, где без сознания, в окровавленной разорванной рубашке лежал Дастин. Пощупав пульс на шее любовника, она удовлетворенно улыбнулась и выбралась из самолета, наполненного едким дымом тлеющего пластика. В тени придорожных кустов было прохладно и тихо. Клер с наслаждением вытянулась в пыльной, колкой траве. Следы копоти на ее лице, разбитые очки и синие пятна расплывшейся туши создавали жуткое впечатление. Расстегнув узкую кожаную куртку, Клер рванула на груди тонкий шелк блузки, под которым не было бюстгальтера, и расхохоталась, глядя в низкое пасмурное небо. В этот день ждать солнца, видимо, не приходилось.

Прибывшие на место происшествия спасатели обнаружили женщину-пилота, в истерике катающуюся по асфальту, и молодого мужчину со свежей кровоточащей раной на затылке. Американец был в шоке, твердя лишь одно: «Где она? Где? Верните, пожалуйста, мою жену. Скажите, что с ней?

Подоспевший хозяин самолета, вызвавший помощь, рассказал, что третьим пассажиром была парализованная женщина. Ни кресла, ни ее самой в самолете не было.

… Три дня не прекращались поиски тела. Водолазам удалось извлечь на поверхность инвалидное кресло и длинный шарф, в котором американец узнал вещь, принадлежавшую его жене.

– Очень сожалею, мистер Морис, дальнейшие поиски, очевидно, бессмысленны. – Смуглый полицейский с участием посмотрел на Дастина. – Понимаю ваше горе, но у меня чересчур мало людей, чтобы заставлять их сидеть в воде несколько дней, в то время как на этом островке происходит черт знает что. Два селения, ведущие вражду, вчера устроили целое побоище. Это называется месть. Пять трупов и целое стадо поджаренных в амбаре овец.

– Я могу оплатить поиски. Скажите, какая сумма вам необходима? – упорствовал обезумевший от горя американец. Уже трое суток он провел на берегу вместе со спасателями, твердя лишь одно: «Где она, где? Верните мне мою девочку!»

– Это бессмысленно, мистер Морис. Увы. Здесь очень сильные подводные течения, они уносят тело на большую глубину, где оно становится добычей хищных рыб. О, прошу прощения, это и вправду ужасно! Хотя мы здесь привыкли ко всему. Прошлой весной…

Сжав голову руками, Дастин отошел от полицейского, глядя остановившимися глазами вниз. Под крутым обрывом шумно разбивались волны. Вокруг острых утесов, торчавших метрах в пятистах от берега, закипала белая пена. Громко галдели стаи гнездящихся на камнях чаек.

Полицейский крепко сжал плечи американца:

– Вам надо возвращаться домой, дружище. Подлечить голову, посидеть за бутылочкой с друзьями. Помянуть как бы… А мы незамедлительно сообщим вам, если обнаружим что-нибудь… – Он виновато улыбнулся, заглянув в пустые глаза Дастина. – Ну, только не ждите, мистер Морис. Не ждите… Когда-нибудь наступит момент, и вы поймете, что способны начать жизнь заново…

Дастин молча пожал руку маленького смуглого человека в форме бригадного капитана…

Самуил Шольц, не поднимая глаз на вдовца, ознакомил его с оставленным Сандрой завещанием и полным отчетом финансового состояния погибшей супруга. Рухнув на жесткий стул, Дастин разрыдался. Его голова, все еще обвязанная бинтами, в отчаянии билась о край дубового письменного стола.

Представленные Шольцом бумаги свидетельствовали о том, что супруги жили в долг. Вилла в Лос-Анджелесе была оплачена за счет кредита, взятого Шольцем под бриллиант.