Тимми потер ладонями по бокам. "Город. Я должен вернуться в город. Бертон ждет меня ".

"Но ты же не собираешься сказать ему, где я?" спросил Эрих. Тимми начал смеяться и Лидия обняла его. Эрих перевел растерянный взгляд с одного на другого.

"Нет, я не собираюсь говорить ему, где ты находишься. Я взял у него кое что, что я должен вернуть. Не о чем беспокоиться ".

"Легко сказать," сказал Эрих, стыдясь скулящих ноток  в  голосе.

"Я оставлю тебе хорошую лодку," сказал Тимми, обращаясь во тьму.

"Ты вернешься?"спросила Лидия. Она не хотела думать об этом, потому что знала в своем сердце, в душе, везде , каков был ответ. Тимми улыбнулся ей в последний раз. Я беру свои слова обратно, подумала она. Убей его. Убей мальчишку. Убей всех остальных в этом мире. Стреляй младенцем в головы и танцуй на их телах. Любое злодеяние, любое зло оправдано, если оно оставит тебя со мной.

"Э", сказал Тимми. "Никогда не знаешь."

Темнота сомкнулась вокруг него, когда он ушел. Ее руки словно налились   свинцом и вольфрамом. В  животе ощущалась пустота и боль , как после выкидыша. И под этим слоем боли и ужаса, предательства и удовольствия,что она познала в своем горе, было что-то еще. Понадобилось время, чтобы признать в этом чувстве гордость, и даже тогда она не могла бы сказать, кем или почему она гордится. Она знала лишь, что так было.

Лодка плеснула по воде,унося ее почти-сына и почти-любовника от берега в последний раз. Ткань её  жизни была соткана из потерь, и теперь, когда все они свершились,  она видела, что все это, чтобы научить ее, как нести эту боль, как боксер кровавит суставы, чтобы сделать их сильными и нечувствительными . Вся ее жизнь была подготовкой к  этому единственному невыносимому моменту.

"Дерьмо", сказал Эрих. "Там было только два ужина? А что я буду есть? "

Лидия взяла вилку, которая до этого принадлежала Тимми, сжала её в кулаке, как будто держала его за руку снова, в последний раз. Касаться того, чего он касался, потому что она никогда не коснется его. И вот вилка открыла её  губы, ощутила мягкость её языка и покинула рот, унося его следы .

"Что случилось?", Сказал Эрих. "С тобой все в порядке?"

Я перестала быть  в порядке, прежде чем вы родились, подумала она. Но она сказала: "Я хотела бы, чтобы ты кое-что сделал для меня."

* * *

На улицах Балтимора никто не заметил, как он проходит через них в этот последний раз. Более трех миллионов человек жили и дышали любили и теряли, надеялись и разочаровывались, этой ночью, так же, как и любой другой. Молодая женщина спешит домой после отбоя, назначенного  ее отцом , стараясь скрыться от высокого человека. Она стоит на углу Южной и Ломбард с жидкими волосами и брюкам мокрыми до колен, бормоча на него ругательства и проклятья , которые говорят больше о ее собственном страхе и испуге, чем о том, что её отец когда-либо делал. Четверо сотрудников службы безопасности Стар Хеликс, без формы и не на работе, остановились у входа в итальянский ресторан, чтобы проверить одного гражданского . Ни один из них не мог бы сказать, что такого было в нем, что привлекло их внимание, и это просто значило , что они работают в состоянии повышенной готовности в течение многих дней .