Вдоль их соединенных тел, Бертон почувствовал, как Тимми напрягся, а затем, с огромным выдохом расслабился, словно тая в его руках. Бертон потянул сильнее, сжимая. И вдруг до него донесся звук, как пистолетный выстрел, когда плечо Тимми выскочило из сустава и сопротивление ослабло. Захват Бертона сломался. Тимми перекатился, отвел назад кулак и опустил его на переносицу Бертону. Боль была дикой. Мир померк. Кулак спустился снова, меся крошево. Свет, казался странным, теряя яркость и переходя к серому. Бертон попытался освободить руки, чтобы прикрыть  лицо, чтобы оградить лицо от ударов, но они были очень далеко, и он не мог найти их. Они были, но они онемели и стали ватными. Нападающий легко отшвырнул их в сторону . Кулак снова ударил по носу, и он не знал,  это было в третий раз или четвертый.

"Дерьмо," подумал он." Это  будет продолжаться, пока засранец не решит остановиться."

Удары начались снова, и Бертон попытался закричать. Удары продолжились, и потом наступили несколько секунд темноты , тишины и спокойствия. Бертон чувствовал себя очень сонным. Удары начались снова. Тишина. И снова , снова и снова. Каждый раз, удары казались все более далеким и пустота между ними была все глубже, пока забытье не пришло к нему.

После того, как Тимми удостоверился, что он остался один , он перевернулся на спину. Его левая рука висела  безвольная и бесполезная. Он встал на колени, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы. Потом поднялся. Взял автоматический дробовик здоровой рукой и вышел в главную комнату. На экране, индийская женщина все еще говорила, грозя пальцем в камеру, чтобы обратить на себя внимание. Часы рядом с ней показывали 21:44. Пара минут. Может быть, чуть меньше. Тимми подошел к окну. Охранников  на месте не было. Он кивнул и пошел к входной двери. Когда ручка повернулась, он ждал. Дверь распахнулась, и он выстрелил три раза, один раз прямо перед собой, а затем уже  влево и вправо. Кто-то начал кричать , дверь хлопнула и снова закрылась.

Тимми вернулся на кухню. Он повернул горелки, потянул вниз  рулон дешевых бумажных полотенец со стены, нашел бутылку арахисового масла в шкафу и вылил около половины на полотенца , прежде чем  положить их на плиту. Из передней снова раздался топот ног  и он опять разрядил дробовик , не целясь. Они отступили. Пропитанная маслом  бумага загорелась, и Тимми взял горящий рулон, побежал в спальню, и бросил пылающую массу в кучу постельного белья. К тому времени, как он вернулся на кухню, пламя уже перекинулось за арку . Тимми поставил полупустую бутылку масла прямо на плиту и пошел к задней части  дома. Лестница ведущая к аллее был узкая и белая. Он не видел никого, но он разрядил дробовик два раза на всякий случай, а затем бросил оружие обратно в огонь. Если охранников здесь не было, значит они сбежали. Тимми вышел в ночь.

Он двигался медленно, но целенаправленно. Когда его путь пересекался с незнакомцами, он улыбался и кивал. Только раз, когда он почти достиг своей цели, старик в черном пальто остановился и уставился на его ушибы и окровавленную руку. Тимми печально улыбнулся, пожал плечами, но не остановился. Старик не станет поднимать тревогу. В этом районе,вывихнутое плечо , травма головы, кровь на рукавах и ободранные костяшки ничего больше, чем неодобрительный взгляд, не гарантируют.

Силы безопасности поставили свежий замок на двери Лидии, но Тимми знал обходной путь. Он скользнул через окно в ванную, которую он узнал так хорошо за последние несколько лет. Там по-прежнему был ее запах. Они порушили  все. Ее полотенца и занавески для душа были на полу. Бутылки лекарств свалены в раковину. Он рылся в них, пока не нашел некоторые обезболивающие и насухо проглотил три таблетки.