Но в данном сборнике читателям предлагается впервые познакомиться с рассказами, написанными Р. Киплингом о масонстве и масонах Англии и ее колоний непосредственно после Первой мировой войны, а через речь героев – с их жизнью времен самой войны. Здесь отразились идеалы Киплинга (столь редко реализуемые в нашем мире) в том, что касается предназначения масонства, его роли духовного стержня и точки сборки для всех свободомыслящих людей добрых нравов и развитого ума. Киплинг вместе с читателем рыдает над искалеченными судьбами героев и жертв войны, воспевает их песней погребальной тризны и вместе с тем – эпическим гимном воскресения и возрождения к счастью.

 Кроме четырех рассказов о быте масонской ложи «Вера и Труд» из сборника «Дебет и кредит», сюда включены и две иронические философские новеллы о быте персонажей христианской мифологии в годы мировых потрясений начала ХХ века.

 Е. Л. Кузьмишин

 Всё для братьев

 Я зашел в зоомагазин купить себе канарейку, и там он впервые заговорил со мной и посоветовал взять птичку поскромнее оперением.

 – Цвет – он от кормления зависит, – сказал он. – Если не знаете, чем кормить, он и сойдет весь. Уж извините, но я канарейками много занимаюсь. – И вышел. Я даже не успел поблагодарить его.

 Это был человек средних лет с сединой в волосах и короткой темной бородкой, похожий на силигем-терьера в серебряных очках. Уж не вспомню почему, но я запомнил его лицо и голос, и поэтому, через несколько месяцев столкнувшись с ним на мостках, до отказа забитых членами клуба рыболовов, спускавшимися к Темзе, узнал его, обернулся и кивнул.

– Спасибо за совет, тогда, насчет канарейки, – сказал я. – Я им воспользовался.

– Правда? – радостно переспросил он через лежащую на плече удочку. – Отлично! – И толпа оттеснила его от меня.

Где-то через год я заглянул в табачную лавку прочистить намертво забившуюся трубку.

– Так-так-так! И как там ваша канарейка? – воскликнул человек за прилавком. Мы пожали друг другу руки и одновременно продолжили: – А как вас зовут?

Его звали Льюис Холройд Берджес из «Берджес и Сын», как я, наверное, уже прочел на вывеске, но сын погиб в Египте. Борода у него, казалось, еще почернела, а волосы еще побелели по сравнению с тем, что было, и глаза немного запали вглубь.

– Так-так-так, – продолжил он. – Надо же, один человек на миллион встречается снова и снова чудесным образом, а остальные вот не встречаются, да? (Потом он рассказал мне, что его сын Льюис погиб и почему его окрестили Льюисом.) Когда человек в годах, что ему остается? Не так и много. Разве что хобби. – Он перевел дыхание. – Мы рыбачили вместе. Ну и с канарейками то же самое. Мы их разводили по цветам, добивались темно-оранжевого окраса. Я потому с вами и заговорил тогда, если помните.