«Россия не Франция; элементы французские — не русские. — пишет Гоголь в письме XXVII. — Ты позабыл даже своеобразность каждого народа и думаешь, что одни и те же события могут действовать одинаковым образом на каждый народ».

В заметке «Рассмотренные хода просвещения России» Гоголь пишет, что русский человек после сделанного Петром переворота «позабыл, что Европа развилась от того так, что развилась из своих начал». В результате стремления подражать Европе: «в науках, искусствах, в образе жизни, а пуще всего в голове русского человека произошло хаотическое смешение. Все пробы заведения, чем долее, тем более становились неудачны. От того русский, чем более входил в европейскую жизнь, тем более позабывал свою землю, и тем менее мог знать, что ей более прилично. От этого все прививки были неудачны и не принимались».

«Если дом уже состроен по одному плану, нельзя ломать его: можно украсить, убрать отлично, отделать всякий уголок, но ломать капитальные стены строения — это нелепость, почти то же, что поправлять дело рук Божиих. От этого произошло то, что собственно русское в России мало подтянулось, несмотря на 100 лет беспрерывных поправок, переделок, хлопот и возни».

«Стремление к обезьянству стало так велико, что мы готовы завести железные дороги прежде, чем подумали, откуда взять топливо.

Науки не сделали своего дела уже потому, что множеством своим отвлекли от жизни; набили головы множеством терминов; увлекли их в философию…; стали решать на бумаге то, что совершенно иначе разрешалось в жизни; приучили к строению воздушных замков и сделали людей неспособными к практическому делу, и внешним громоздом своим умертвили ум и способности».

X

Гоголь выступил как защитник исконных русских традиций, как поборник идеи Святой Руси, как пророк целостной православной культуры. В своей книге Гоголь ничего не говорил о необходимости поставить во главу будущего государственного строительства идею Третьего Рима. Но вся книга — страстный призыв к соблюдению верности идее Третьего Рима.

Гоголь утверждает, что Православие должно «определять все поведение и семьи, и общества, и государства — каждого отдельного элемента. Церковь не мыслится отдельно от государства, которое не мыслится, в свою очередь, раздельно от Царя, находящегося в таинственно— благодатной неотрывности от Церкви — и весь народ в целом обнимается началом служения Веры, в этом видя и задачу каждого отдельного человека, спасающего свою душу в этом святом общении…» Гоголь восстанавливает основные черты идейного завета русского прошлого — «московское все воплотившееся в творении митр. Макария» — Русь должна стремиться стать подлинно христианским государством.

«В эпоху всесокрушающего похода радикализма на Церковь, государство, семью и национальную самобытную культуру — великий писатель имел мужество выступить в защиту ниспровергаемых нравственных и политических традиций русского народа. Он отлично сознавал, что за спиной «передовой» интеллигенции стояли темные силы, с сатанинской злобой рывшие могилу русскому народу» (Г. Сидамон. «Осмеянный пророк).

Такая книга, как «Переписка с друзьями» не могла, конечно, не привести в ярость и негодование всех: врагов Православия и всех псевдохристиан, ханжей и лицемеров, которых антихристианская крепостническая. действительность породила в великом изобилии.

Лицемерам, ханжам, и мнимым христианам книга была страшным укором, скрытым и открытым врагам Православия — грозным предупреждением.

То что пути и дороги к лучшему будущему России сокрыты именно в ее темном и запутанном настоящем то, что понимал Николай I, Пушкин, Гоголь и другие немногие люди совершенно не понимали и в силу своей идеологии не были способны понять мнимые «спасители России» в виде основоположников Ордена Р.