В мае 1821 года князь Васильчиков подал Александру рапорт об обнаружении в гвардии политического заговора. Тогда Александр I решил удалить гвардию из Петербурга в Вильно под предлогом скорого похода ее в Европу.

4 марта 1824 года Александр пишет Аракчееву: «Обращая бдительное внимание на все, что относится до наших поселений, глаза мои ныне прилежно просматривают записки о проезжающих. Все, выезжающие в Старую Руссу, делаются мне замечательны… (дальше перечисляются фамилии лиц — Б.Б.)…Может быть, они поехали по своим делам, но в нынешнем веке осторожность не бесполезна… Вообще прикажи Морковникову и военному начальству обратить бдительное и обдуманное внимание на приезжающих из Петербурга в Ваш край».

8 марта Император сообщает Аракчееву: «Я полагаю, что необходимо петербургская работа кроется около наших поселений. И что на настоящий след мы еще не напали».

23 мая 1826 года находившийся в Варшаве Александр I предлагает Аракчееву так разместить 13-ю дивизию, «чтобы она не мешала поселенным войскам и дабы не было между ними сообщений».

«Есть слухи, — записывает в 1824 году Александр I, — что пагубный дух свободомыслия или либерализма растет, или, по крайней мере, сильно развивается уже между войсками. Что в обеих армиях, равно как и в отдельных корпусах, есть по разным местам тайные общества или клубы, которые имеют притом своих секретных миссионеров для распространения своей партии».

* * *

В истории создания военных поселений надо различать две вещи — основной политический замысел Александра и масонскую форму его выполнения, ту излишнюю систему регламентации жизни, которая была создана в военных поселениях — то есть реализацию идеи масонского социализма, развитую князем Щербатовым.

Нельзя целиком доверять клеветническим измышлениям о невероятных ужасах, существовавших в военных поселениях, исходивших из рядов участников масонско-дворянского заговора.

Значительная часть этих ужасов, при беспристрастном исследовании документов военных поселений, наверняка перейдет в разряд басен, вроде вырванных Аракчеевым усов и откушенных им ушей.

«Правда, крестьяне относились в большинстве с недоверием к новшеству, подавали прошения вдовствующей Императрице, Великому Князю Николаю Павловичу, но вначале не замечалось особого ропота.

Впоследствии часто отношения обострялись, больше ради мелочей, как приказание брить бороды, носить казенные мундиры, а иногда, вследствие излишней строгости или бестактности местного, подчас слишком ретивого начальства. Но, в общем, крестьянство не обнаружило того негодования, которое старались изобразить впоследствии в литературе».

К такому выводу приходит изучавший историю военных поселений Вел. Князь Николай Михайлович в своей монографии «Александр I». А как известно, этот историк, в общем, относился к Аракчееву очень недоброжелательно.

Французский посланник граф Ноаль, как и все иностранные послы, подробно сообщает о росте революционных настроений среди офицерства и работе по созданию военных поселений, но не сообщает никаких сведений о творящихся в военных поселениях «ужасах», а ограничивается замечанием, что «военная колонизация беспокоит крестьян некоторых губерний».

Такой внимательный наблюдатель современной ему жизни, как Пушкин, никогда не упоминал о зверствах в военных поселениях. А ведь поселения были расположены поблизости от Псковского имения Пушкина, в котором он прожил долгое время.

II. Как отнесся император Александр I к заговору декабристов, когда узнал о существовании его?

I

«…Когда Император Александр получил первые доклады о заговоре декабристов, он отнесся к ним так, что смутил докладчиков.