Как в тщательно отрепетированном спектакле две маши­ны одновременно нырнули в глубокий овраг, и темнота про­глотила их, лишь свет ближних фар «жигуленка» обозначал путь прокурора к смерти, самосвал Карена до определенного момента шел без огней.

Когда до столкновения осталось меньше минуты, все участники операции, включая прокурора Камалова, услышали ду­шераздирающий вой милицейской сирены, приближавшейся с огромной скоростью.

Джураев появился на свадьбе не случайно, он знал, что тут будет прокурор Камалов, только вернувшийся из Ферганы, и ему хотелось из первых уст услышать о нападении на кокандской трассе. Учел он и возможность нового покушения, поэто­му упросил хозяев усадить прокурора подальше, да и вряд ли кто-нибудь посторонний мог приблизиться к нему, товарищи жениха, из угрозыска, внимательно оберегали тот угол, где на­ходился высокий гость.

Поэтому когда Хуршид Азизович неожиданно с семьей уехал домой, об этом тотчас доложили Джураеву. Хозяйке до­ма пришлось объяснять взволнованному полковнику, почему прокурор вынужден был покинуть свадьбу. Начальник уголов­ного розыска республики, знавший на память телефон дежур­ного Прокуратуры, попытался созвониться с ним, но связь не работала, что еще больше озадачило его. Тогда он бегом ки­нулся к своей машине на улице и набрал оттуда номер Прокуратуры – никакого звонка из Москвы не было. Джураев тут же завел машину, пригласил взглядом двух парней на за­днее сиденье и, включив сирену на всю мощь, рванулся вслед Камалову, отбывшему всего пять – семь минут назад, по ра­ции он успел передать всем постам ГАИ в городе, чтобы оста­новили машину прокурора республики, Джураев был убежден, что засаду устроили у дома Камалова.

Услышав сирену, Карен спокойно сказал приятелю:

– Менты. Скорее всего Джураев догадался, что «Моск­вича» заманили в ловушку. Слушай внимательно, сейчас я ос­леплю дальним светом «жигуленка» и ударю его, на проверку, что с ним случилось, нет времени, через три-четыре минуты, на выезде из оврага, мы наверняка столкнемся с оперативни­ками. Увидев машину ментов, я приторможу, а ты тут же дай очередь по фарам, и мы рванемся на Келес, где нас должны поджидать. Только ни в коем случае не стреляй по кабине, угрозыск за Джураева весь город перевернет, и до суда не дожи­вешь, если влипнешь…

Камалов, услышавший за спиной вой сирены, понял: слу­чилась какая-то беда.

Он почувствовал, что сигнал имеет какое-то отношение к нему, сбавил скорость и хотел спокойно развернуться, как вдруг его ослепил яркий свет стремительно приближающейся с ревом огромной машины, и он догадался, что последует дальше, но дорога не представляла места для маневра даже первоклассному гонщику, хотя в последний момент прокурор сумел увести машину от лобового удара.

«Жигули» словно пушинку подбросило вверх, затем заце­пило задним бортом, и, кувыркаясь, она пошла сшибать бе­тонные столбы вдоль дороги…

Самосвал, не сбавляя скорости, мощно шел на подъем и тут же целой правой фарой высветил вдали милицейскую ма­шину с включенной сиреной.

«ЗИЛ» чуть сбавил ход, и тут же в высаженное лобовое стекло раздалась автоматная очередь по фарам встречного транспорта. Подстреленные в оба передних колеса патрульные «Жигули» так же пошли кувырком под откос в темноту – путь на Келес оказался свободным.

Неожиданно оборвавшийся вой сирены и автоматную очередь услышал кто-то из коллег Джураева, оставшихся на свадьбе, и на следующей машине работники угрозыска кину­лись вслед своему шефу. Минут через десять они натолкну­лись на перевернутый милицейский автомобиль, полковник Джураев отделался ушибами и ссадинами, а двое молодых ро­зыскников еще и переломами. Когда они проехали дальше по трассе, увидели «Жигули» прокурора, превратившиеся в груду металлолома.