|
На службе особенно в глаза не бросался, но здороваться с ним подбегал первым сам управляющий трестом, не говоря уж о начальниках рангом пониже. Ходила за ним и репутация человека с золотыми руками и светлой головой. Восстанавливал он и не поддающиеся ремонту импортные автоматы, холодильники, всякие поточные линии, установки для мороженого, иногда за мастерство его любовно называли – Ювелир, но в миру он был больше известен как Беспалый. Кличку он привез с места первой отсидки в Караганде, там в драке, перехватив острую как бритва финку, и остался он без одного пальца. Поговаривали, что в сезон не меньше чем полсотни его личных автоматов с газированной водой работало день и ночь в самых горячих точках Ташкента: аэропортах, автовокзалах и на железной дороге. Теперь Беспалый копил деньги, чтобы купить пай в игорном бизнесе, как между собой дельцы называли комнаты игровых автоматов, заполнившие столицу. Ведя подобный образ жизни, Артем Парсегян нуждался в поддержке, особенно людей из правовой среды, поэтому он очень дорожил дружбой с прокурором Акрамходжаевым и примчался на помощь своему покровителю по первому зову. Сухроб Ахмедович, представив ночных гостей хозяйке дома, широким жестом пригласил за дастархан. Прежде чем сесть за стол, Беспалый оглядел его из конца в конец и, не скрывая восторга, произнес:
– Я затрудняюсь, с чего начать, здесь настоящее поле чудес, и я даже вижу мой любимый салат из молодых ростков бамбука… – Какие проблемы, дорогой Артем, я видел и для тебя заготовленную коробку в подвале… – перебил Парсегяна помощник прокурора. – Разве дело в подвале, Салим, все есть, такой умелой хозяйки не хватает, – ответил Беспалый, сразу расположив к себе Наргиз. С приходом запоздалых гостей за столом сразу стало шумно, весело, празднично, оживилась и Мамлакат, Сухроб Ахмедович заметил, как она смущается взглядов Погоса, наверное, так откровенно на нее не смотрел еще никто, но прокурор не стал портить настроения инженеру, успеется, и смотрел он, видимо, на женщин по привычке, не было в его глазах той живинки, страсти, которая отличает подлинный интерес, внимание; он, возможно, не отдавал себе отчета, что перед ним девушка восторженная, несмышленыш, он просто привык к своей неотразимости. Повеселела и Наргиз, ей нравилось, как молодые люди хвалили закуски, салаты, самсу, аппетит опоздавших к столу словно заразил остальных, и все снова дружно принялись за еду, не особенно налегая на спиртное, Беспалый не пил совсем. Вскоре Салим с хозяйкой дома подали плов в двух больших ляганах, перед тем как приступить к нему, пропустили еще по маленькой рюмке коньяка, как сказал Сенатор, по последней, после плова пить не рекомендуется, собравшиеся знали об этом. Когда подали целый поднос разноцветных чайников с зеленым чаем, Сухроб Ахмедович глянул на своего помощника, тот на Наргиз, и женщины незаметно исчезли из-за стола. Сенатор посмотрел на часы и сказал: – Пора приступать к делу, ночь не резиновая. – Мы к твоим услугам, шеф, и нет дела, с которым нельзя справиться за осеннюю ночь, будем пить прекрасный китайский напиток и внимательно слушать тебя, – улыбнулся Беспалый, наливая подельщикам в пиалы чай, но те словно по команде отставили их в сторону, как только хозяин заговорил об операции. – Начну не по-восточному. Сразу, без обиняков, по-русски говоря, с места в карьер, время все-таки торопит. – Сенатор почему-то встал и говорил тихо, но внятно. – Вначале экспозиция. В одной организации в сейфе лежит опечатанный дипломат. Что в нем? То, что интересует и вас, и нас – деньги, драгоценности, они конфискованы в Джизакской области. – Значит, есть там и жемчуг, армяне-репатрианты с Ближнего Востока весь сбывают его на родину Шарафа Рашидовича. |
