Отряду пришлось вернуться. Лошадей расседлали, припасы сложили в караулку у ворот, людей посадили в казарму, запретив раздеваться и уходить более чем на пять минут из помещения. Артефактор, на которого не распространялся запрет, воспользовался свободными минутами, чтобы навестить Юршана. Если бы тот спал, то маг тотчас развернулся бы, но повезло.

— Кост, я слышал какую-то суету, но сударыня Ирма молчит. Ответь ты мне, это вернулись следопыты? Они прикончили тварь?

Костя виновато отвел взгляд в сторону и отрицательно мотнул головой:

— Нет, она скрылась в горах.

— Да как же?! Мм…, — вскинулся жрец и тут же упал обратно на подушку, громко застонав от боли. — Нужно послать погоню.

— Уже послали. Четверо егерей ее преследуют, еще трое караулят дорогу, по которой она ушла.

— Мало, Кост, этого мало, только погибнут зазря. Нужен больший отряд.

— Еще двадцать человек, плюс я с наемниками и големом, готовы тронуться в путь, едва непогода стихнет.

— Это уже лучше, но если демоница набралась сил… если проведет жертвоприношение…, — Священнослужитель замолчал и закрыл глаза.

— То что? Юршан, не молчи. Что будет — откр…

— Тсс, об этом только наедине, — прервал его раненый, посмотрел на свою сиделку и четко произнес: — Нам. Нужно. Побыть. Одним.

— Сударыня, вас проводить до порога?, — изобразил легкую улыбку молодой человек, посмотрев на женщину.

— Разбойник! Кат по тебе плачет…, — фыркнула та возмущенно и встала со своего кресла. Полминуты спустя в комнате остались лишь двое мужчин.

— Не закрывай, не нужно, — остановил землянина Юршан, когда тот собрался задвинуть засов на двери. — Теперь подай мне сумку и помоги достать из нее кое-что.

Помощь в «достать кое-что» заключалась в том, что Костя вытаскивал из сумки какой-либо предмет, показывал жрецу и по его указанию клал рядом с ним на кровать или откладывал в сторону. Небольшая деревянная шкатулка, потемневшая от времени, вся в царапинах и мелких трещинах. Два невзрачных голыша, чуть крупнее голубиного яйца, светло-серого и сине-зеленого цвета. Бронзовая пластинка, в половину мужской ладони, с десятком черточек, насечек и точек. Пучок, по-другому и не скажешь, тонких бечевок, связанных между собой без какой-либо системы, всевозможными узлами — большими, малыми, тройными, с петельками.

— Так-так. — Жрец принялся перебирать веревочное сплетение в руках. Постепенно у него получалось что-то похожее на лошадиную уздечку. — Наклонись.

— Зачем?

— Наклонись, если не хочешь безоружным столкнуться с Бездной.

— Не думаю, что какая-то потрепанная пеньковая веревка поможет мне справиться с демонами, — недовольно произнес маг, но требуемое выполнил: наклонился к Юршану, почти коснувшись лбом его груди.

В течение пяти минут жрец подгонял «уздечку» на голове молодого человека. Когда бечевки плотно обтянули голову, жрец вложил в две петли по камешку-голышу — на затылке и темени. После чего взял шкатулку в руки, что-то прошептал, почти коснувшись губами ее поверхности (Костя не расслышал, хотя и было от его уха до чужих губ меньше двадцати сантиметров). Из шкатулки достал еще один камень — огромный мутный круглый бриллиант восьмикратной симметрии, величиной с грецкий орех, его Юршан вложил в петлю на лбу точно над переносицей.

— Все, садись рядом, постарайся расслабиться, ни о чем не думай, слушай только меня; когда начнется урок и будет что-то неясно, просто подумай: «Дальше», чтобы не тратить время, — приказал он, после чего взял в руки пластину и медленно, по слогам стал произносить: — А-ва-рти ро-о-ко-си-и на-тто-ир-и…

Костя успел удивиться длительности речи, ведь знаков на бронзовой пластинке было раз, два и обчелся, а потом ощутил, как бриллиант нагрелся, и мгновение спустя все вокруг потемнело.