— Сколько? — я закатил глаза.

— Ну, пять сотен достаточно будет, — произнёс лепрекон с надеждой в голосе.

— Пятьсот? Да ты офигел! — я чуть не поперхнулся, но, подумав, добавил: — Ладно, чисто из-за твоей наглости и умения красиво говорить.

Я вытащил пятьсот рублей и протянул ему.

— Премного благодарен, уважаемый. Вы, возможно, не догадываетесь или чрезмерно скромны, но вы золотой человек, и сердце у вас золотое. А на этом я откланиваюсь.

И, как и положено лепреконам, исчез так быстро, что я даже не заметил.

Вроде бы отдал пятьсот рублей бомжу-лепрекону, а на душе так приятно: столько он мне хороших слов наговорил. Прямо бальзам! К тому же, возможно, он когда-нибудь найдёт свою золотую монету, и тогда я спрошу с него свои желания. А я-то страшнее любого магического ростовщика.

Багеты вскоре закончились. Утки были настолько сыты, что едва плескались на поверхности. Их так расперло, что они стали похожи на багеты сами по себе.

Забрав машину из автосервиса, я направился в общагу. Перекусил там, переоделся, схватил запасные вещи и поехал на ринг. Гриша уж очень просил — не мог же я его подвести. Да и с боёв свой барыш есть, особенно если мне попадётся какой-нибудь злобный утырок: и репутация поднимется, и в кармане прибавка.

Усевшись в тачку, я улыбнулся — приятно всё же ехать на собственной машине, а не бегать через весь город. Включив музыку погромче, я разогнал своего «Вепря» так, что фонари лишь мелькали за окнами. С ветерком и в своё удовольствие я помчался навстречу приключениям.

На парковке

Гриша сидел в шумном кафе, нервно постукивая пальцами по столу. Его взгляд, то и дело, возвращался к часам на стене, словно он пытался загипнотизировать стрелки, заставляя их замедлить ход.

— Да где же этот Добрыня? — бормотал он себе под нос, ощущая, как растёт раздражение.

Телефон молчал. Гриша звонил уже столько раз, что казалось, отпечатки пальцев стёрлись. Ему даже пришла мысль позвонить своему начальнику охраны — тому самому парню, который мог найти иголку в стоге сена за пять минут. Пусть бы пробил информацию о Добрыне.

Но он глубоко вздохнул и отогнал эту идею. Бред какой-то. С Добрыней ничего не могло случиться. Это же Добрыня! Если кому и переживать, так это тем, кто рискнул встать у него на пути.

С другой стороны, Добрыня никогда его не подводил. Если он опаздывает, значит, Вселенная решила сыграть злую шутку.

И вдруг Гриша заметил вдали знакомую фигуру — высокий, широкоплечий силуэт медленно приближался по тротуару. Но это было странно: Добрыня всегда появлялся за рулём своего сверкающего автомобиля.

— Постой-ка, это он? Нет, быть не может. Он же везде на машине ездит. А тут пешком… Или это горилла из зоопарка сбежала? — прищурился Гриша, пытаясь разглядеть лицо приближающегося.

Фигура становилась всё ближе, и сомнений не оставалось: это был Добрыня.

— Чёрт возьми, Добрыня! Почему ты пешком? Ты решил фитнесом заняться? — Гриша замахал руками, будто обнимал невидимые деревья, и бросился ему навстречу.

На бегу он выкрикивал его имя. Добрыня поднял взгляд и, не изменив серьёзного выражения лица, спокойно спросил:

— Что надо?

— Что надо⁈ Ты вообще на часы смотрел? Мы опаздываем! И почему ты пешком? — выпалил Гриша, пытаясь уловить хоть тень эмоции на лице друга.

— Я не пешком, — невозмутимо ответил Добрыня.

Гриша озадаченно оглядел его с головы до ног.

— Ну да, конечно. А я сейчас на коньках катаюсь. В смысле… где твоя машина?

Добрыня без лишних слов сунул ему в руки… руль. Самый обычный автомобильный руль.