* * *

Да, вот это были удивительные, конечно, времена. До сих пор помню, как я тогда как раз прибыл в городок полуросликов, чтобы спасти их от вурдалаков, а то они, как редкий вид, могли вообще исчезнуть. А это дисбаланс во Вселенной, и такого быть не должно. Я уже сталкивался с последствиями дисбаланса лично, и тут без комментариев. Но стоило мне только навести там разведку и обнаружить быстро приближающиеся цели, как всех вурдалаков раздавило в лепёшку тем самым зданием после сильного взрыва, которое строил со своей бригадой кучерявый Дикпиг. Он, кстати, потом стал королём среди своего народа, и ему поклонялись, как богу. Короче, чего я только не повидал на своём веку…

А пока одногруппники окружили меня со всех сторон, и по взгляду Директрисы было ясно: она собирается задержать меня для «дружеской» беседы. Придётся здесь ещё немного потусоваться. В конце концов, приставки и игры никуда не денутся. Разве что мое настроение…

Сделав вид, что я читаю один из журналов, избавился всё же от необходимости отвечать на бесконечные вопросы Маши и Вики.

Под звуки классической музыки уборщики всё ещё скребли пол, отмывая кровь после дуэли. А вокруг все продолжают веселиться. Мне же немного было не по себе, из-за того, что пришлось грохнуть студента: он ведь ещё зелёный, как неспелый банан. Я, может, и такого же возраста, но разум и опыт у меня совсем другие: старость в голове, молодость в теле. Однако племянничек Радугина сам напросился: никто не смеет оскорблять или вредить моим близким. Прощать такое? Не в этой жизни! В этот момент у меня даже взгляд стал остервенелым, что я заметил в зеркале. И чего это на меня нашло? Ведь пока всё идёт по плану, и винить себя уж точно не стоит: самооборона и всё такое. Или это я виню себя за то, что мало их так ещё грохнул? Это в моём случае уже даже какой-то слишком сложный вопрос. Сам не понимаю, чего это я так мягок здесь к врагам. Неужели всё дело в моей не совсем развитой силе и я всё ещё осторожничаю⁈ Всё может быть…

Но, убив Стаса Радугина, я отвёл опасность от семьи, хотя бы на некоторое время. Теперь все «псы» врагов должны охотиться только на меня. И надеюсь, у Радугиных осталась хоть капля логики… Хотя, на что я надеюсь? Чутьё же редко меня подводит. Вот и сейчас милфа Магнолия Форте, маня пальчиком, зовёт меня в свой кабинет. Отложив журнал, я послушно поплёлся за Директрисой наверх. Шли молча: она впереди, я позади, стараясь не наступить на подол её белоснежной мантии.

— Магнолия Александровна, вы, наверное, хотели поговорить о дуэли? — начал я первым, усаживаясь в кресло её кабинета, словно на горячий стул. — Помню, обещал никого не убивать в этих стенах, но честь моего Рода была задета, а дуэль состоялась с вашего же позволения.

Магнолия Александровна опёрлась на свой посох и задумчиво постукивала пальцами по столу. Но что бы она ни придумала, предъявить мне нечего. Устав академии и законы я не нарушал, а обстоятельства сами развязали мне руки… Буквально.

— Добрыня, на смертельных дуэлях убивать студентов вовсе не обязательно, — её голос был холоден, как арктический ветер. — Я следила за каждым вашим движением. Вы намеренно убили Стаса Радугина.

Директриса делала такие многозначительные паузы, будто готовилась объявить о конце света, а не пересказывала мне очевидности. Хотя стоит признать: хорошо, что она не слепа к происходящему. Было бы печально, если б человек на её посту оказался глупцом. Затем она взялась читать мне нотации о жизни: мол, за стенами академии мне теперь будет несладко, ведь Радугины этого не простят.