А я только улыбнулся ему. Пока он трепался, я дело делал.

Теперь из его груди торчит моя воткнутая труба — импровизированное оружие. Его окровавленная туша грохнулась на ринг. Отличный бы из меня доктор вышел: умею при анемии железо прописывать. Зря он сомневался, что я трубой его одолею. А сам теперь лежит, как шашлык на шампуре, да публику визжать заставляет. Хотя визжат не только дамы — тут все любители красочных сцен.

Рефери быстро объявил мою победу. А вокруг аристократы защебетали от радости, их маски стали зелёными. Гришаня кричал громче всех, радуясь за меня. Зато в ложе бойцов Радугиных тишина да уныние: пригорюнились отморозки. Ночка удалась на славу. Десять из десяти, как говорится.

Сойдя с ринга, я ожидал, что Распутин что-нибудь скажет, но он лишь, молча, похлопал меня по плечу. Странно, видать, решил не трепаться на людях. Лишь добравшись до парковки, он наконец заговорил:

— В общаге тебя уже ждет сюрприз в виде тортика, и не одного! Я же знаю, что больше всего ты любишь!

Вот это номер! Надо мчаться туда побыстрее: ведь гребаный суслик будет рад такому сюрпризу. В такой ситуации меня только одно утешает: грызун нажрется сладкого и, возможно, лопнет!

— Гришаня, жми на газ! — бросил я, плюхаясь в машину.

— Что, тортиков приспичило? Может, лучше мяса где перекусим? Твоим тортам ничего не станется, не испортятся, — ухмыльнулся он, заводя мотор.

— Потом объясню, в чем дело, — отмахнулся я, поудобнее устраиваясь на переднем сиденье.

Но вот незадача! У машины рессоры сразу приказали долго жить, и она вдруг рухнула на землю.

Вот это попадос, задержимся теперь. Что ж, суслику сегодня явно повезёт!

— П*****! — Гриша удивленно повернул ко мне голову. — Добрыня, ты что, давно в баню не ходил? Сколько ты вообще весишь? У тебя, поди, один бицепс под сотню кило тянет!

Я лишь виновато улыбнулся, а он пробормотал что-то про то, что в следующий раз придётся меня на грузовике возить.

— В следующий раз, понятно, тачку помощнее брать надо. Я ж мышцы качаю, дружище, и останавливаться не собираюсь. Но сейчас-то что делать будем?

— Не суетись, решим вопрос, — с важным видом Гришаня достал из пиджака мобильник. Потыкав по экрану, он быстро договорился с кем-то, чтобы нам подогнали другой транспорт. Эх, неизвестно, на сколько мы тут застряли…

Тортики мои родимые, только дождитесь меня! Если этот суслик всё слопает, придётся его на фарш пустить.

Позже

В общаге

— Маша, хочешь пончик? — Вика протянула подруге коробку, будто это был сундук с пиратским золотом и парой скелетов в придачу.

— Лучше шесть! — сестра Добрыни закинула свои косички за плечи, а затем жадно впилась в угощение.

У неё всегда так: стоит стрессу подкрасться, как она превращается в пылесос для сладостей. Пончики для неё — личные антидепрессанты без рецепта и побочных эффектов. А тут ещё и опасность над семьёй нависла, словно чёрный ворон.

Она даже подумала: дед-то был прав, когда ворчал, что гвардию распускать не стоит. Наверное, прекрасно знал, чего ожидать его потомкам.

Жуя пончик, она волновалась не только за родных, но и тряслась из-за брата. Он сегодня ни на одном занятии не появился, и все её звонки игнорировал. Братец обычно так не делал, и хоть раз да отвечал, особенно когда дело касалось бесплатной еды.

Теперь Добрынина строила самые мрачные догадки, и даже не замечала вкуса пончиков.

— Маш, думаешь, с ним что-то серьёзное стряслось? — Вика ускорилась, догоняя подругу.

— Ну, не знаю, может, и нет… — Мелкая пожала плечами, словно стараясь успокоить и Вику, и себя. — Его не так-то просто застать врасплох.