— Не понимаю, — Виктория покачала головой, — почему ты всё время считаешь его слабым?

Мелкая чуть не подавилась, но всё же умудрилась затолкать последний пончик за щеку.

— В смысле? — с набитым ртом она глянула на подругу. — Так я его с самого детства знаю. Он сильный физически, но характер у него не боевой.

Дальше она рассказала подруге, что Добрыня в детстве никогда за себя не заступался, когда кто-то разговаривал с ним неподобающим тоном. Всегда сохранял спокойствие и избегал конфликтов. Да что уж там: мог даже извиниться перед кем-то, пусть и был прав, лишь бы не ввязываться в перепалки.

— Вот мне и приходилось всё за него разруливать и справедливость восстанавливать, Вика. Так что не зря я всё время беспокоюсь, — Мария тяжко вздохнула и постучала в дверь его комнаты.

* * *

Слышу громкий стук в дверь. Да кто там, чёрт побери, ломится? Мне такие сны снились, что хочется обратно в кровать и запереться изнутри!

В царстве Морфея передо мной расхаживала обнажённая дама с потрясающими формами. С формами для выпечки, если быть точным. Держала их на подносе, а аромат свежих пирожных был настолько божественным, что слюнки текли, как у голодного волка из мультика. Мой личный рай, но, как всегда, судьба решила иначе.

Деваться некуда, пришлось продрать глаза и открыть дверь. И вовремя: сеструха уже стояла в боевой стойке, будто сейчас вынесет дверь вместе с косяком.

— Братец, ты чего меня пугаешь? Где ты пропадал, чёрт возьми? Я же переживаю за тебя! — заорала мелкая так, что наверное даже соседи услышали.

Думай, Добрыня, думай! Что ей сказать? С утра мозги вообще не работают.

— Маш, извини, но я слегка приболел: горло болело и температура была, — выдавливаю из себя с самым жалобным видом.

— Чего врёшь-то, а? — фыркнула мелкая, угрожающе наступая на меня. — Ты никогда не болеешь с твоим-то стальным здоровьем!

— Ладно-ладно, я просто проспал, — признаюсь, понимая, что первая отмазка провалилась с треском.

— Ага, мастер лапши на уши! — она прищурилась. — Я что, на дуршлаг похожа? Зачем мне лапшу вешаешь? Ты в жизни ни одну утреннюю тренировку не пропустил!

Вика, которая пришла с ней, только моргает глазами, глядя то на меня, то на сестру. Похоже, решила сыграть роль миротворца.

— Маш, успокойся, — Вика берёт её за запястье. — Может, у Добрыни девушка была, вот и всё.

Сеструха тут же меняется в лице, задумчиво потирая подбородок. А я, мягко говоря, впадаю в ступор от такого предположения, но решил не теряться.

— Не было никакой девушки, — качаю головой. — Хотя, если бы была, я был бы только рад.

Маша тут же врезает мне кулаком по плечу, а потом сама корчится от боли. Видимо, моя каменная мускулатура снова дала о себе знать.

— Ай, блин, братец, что несёшь! — потирает она свой ушибленный кулак.

Наступает неловкая тишина. Мы молча переглядываемся, и кажется, что где-то вдали кукушка отсчитывает последние секунды моего спокойствия.

Маша отвлекается на мой холодильник и спрашивает, зачем на нём замок. А я, как последний параноик, пытаюсь защитить свои запасы от наглого суслика, который таскает мои тортики.

— Потому что я крайне «гостеприимный», — брякаю в ответ. — Всегда рад угостить гостей, как видишь.

Поболтали ещё о всякой ерунде, и Маша, вздохнув, всё-таки выклянчила у меня бутерброд с колбасой. Вике тоже сделал бутер и налил чай. Уселись они за стол, переглядываются хитро, чай попивают. И тут до меня доходит: это затишье перед бурей.

И точно, не ошибся! Маша «обрадовала» меня тем, что сегодня я обязан сопровождать их на прогулке.