И я даже боюсь представить, что это за гений. Ведь отличный адвокат на вес золота, но что из себя может представлять адвокат самих Распутиных, остаётся только гадать. Наверняка это настоящая акула в своём деле.

Он радушно и с почтением нас принял. Но его улыбка была обманчива — по глазам было заметно, что он всегда предельно серьёзен и вообще не умеет расслабляться или просто не позволяет себе этого. В общем, он несколько часов приводил все чеки и документы в порядок, как того требует закон. И, разумеется, всё сказанное, полученное и узнанное сейчас в кабинете от нас, он оставит в секрете до нужного времени, пока дело не наберёт нужные обороты.

Я же уже полностью понимал, что наступит дальше… Как бы паршиво всё ни звучало, но мой Род, скорее всего, от меня откажется, как только начнётся процесс, а он уже на каком-то документальном уровне, и правда, начался.

Они это сделают, чтобы всё моё опасное наследие осталось только при мне и не перешло в случае чего на них. Это им покажется единственным шансом для выживания.

Однако это для меня не такая уж беда, если подумать. Куда больше меня волнует другое. И речь не о том, что копейка рубль бережёт, а о моей сестре. Если она узнает, что семья отказалась от меня, то может взбунтоваться и тоже выйти из Рода вслед за мной. Конечно, при добровольном отречении фамилия у неё останется прежней, но никакого наследства у неё уже не будет.

А самое опасное для неё то, что по законам этих мест она может получить наследство от меня, так как я буду считаться официально изгнанным из нашего общего Рода.

Поэтому, не теряя времени и не давая ей повода для опрометчивых поступков, я решил обезопасить её прямо сейчас от такого нежелательного наследства. Может, я и уверен в себе, но от смерти никто не застрахован.

Я попросил адвоката Распутиных оформить всё так, чтобы моё наследство в случае моей смерти точно не перешло к ней. Но наследника я всё же выбрал вместо неё. И при одной только мысли об этом наследнике на моём лице появляется коварная и довольная улыбка.

Если враги всё же доберутся до меня, то как же они будут поражены, когда поймут, кому придётся выплачивать свои умопомрачительные долги.

Закончив все дела с адвокатом, мы с Гришей почти сразу направились на арену.

— Добрыня, учти, бой сегодня у тебя состоится весьма специфический и неожиданный. Я вообще был против, но тебя всё же случайно выдвинули против него, — сообщил мне Распутин по дороге.

— Мне кажется, или ты так почти про все бои говоришь, — я лишь усмехнулся. — Прости, но если тебя послушать, то каждый мой соперник особенный.

— Слушай, друг, без шуток, — он ткнул в мою сторону пальцем. — Мне вообще не дозволено говорить об этом, но я искренне и на полном серьёзе прошу тебя не убивать соперника и самому, само собой, не умирать.

А вот это уже действительно прозвучало любопытно. Когда это Гриша раньше просил меня не убивать? Такого я не припомню.

— Продолжай, — сказал я. Он повернул ко мне голову, и я посмотрел ему прямо в глаза.

— Легко на этот раз совсем не будет, — он вздохнул, и по его лицу было видно, как много мыслей не дают ему покоя. — Против тебя выйдет человек в полностью закрытой маске. И, как я узнал, его фамилия — Распутин. Это кто-то из моего Рода, короче, и он точно умеет сам себя лечить на ходу.

— Но ведь ты говорил, что всё полностью конфиденциально, — я нахмурился.

— Чёрт возьми, это, наверное, просто совпадение. Знаю лишь, что это один из нас, но я более чем уверен, что про тебя и про меня он точно не знает. Чистая случайность, что из моего Рода тоже решили выступить на арене, но уже в качестве бойца, а не менеджера, — Гриша всё больше волновался и потирал пальцами виски.