Лешка побежал за ней.

– Ну что тебе еще? – спросила она холодно. – Ты хочешь благодарности?

– Да на хрена мне твоя благодарность! Хотя могла бы и поблагодарить. Все-таки из-за тебя «мокруха» вышла.

– Я не просила за меня заступаться, – сказала она, глядя ему в глаза.

И Лешка понял, благодарности ему от нее не дождаться.

– Ладно. Проехали с благодарностью. Но я все-таки хотел бы узнать, за что убили моего друга.

– Друга?..

– Да. Колобок был моим другом. Я его оставил в сквере мертвого. Потом, оказывается, его находят в подъезде, да еще с ножом в руке.

Девушка стояла и покусывала нижнюю губу, мучаясь сомнением, стоит ли вообще говорить ему что-нибудь. Потом спросила:

– Ты знаешь, кого твой друг убил?

– Какого-то бандитского авторитета. Я точно не знаю. Меня тут три года не было. Все изменилось.

– Вот именно, изменилось! И твой друг убил очень известного авторитета. Такое не прощается, даже ментам.

– Ты хочешь сказать, меня тоже убьют? – спросил Лешка, нисколько не страшась ее намеков. – Колобок никого не убивал. Слышишь меня?

Девушка посмотрела недоверчиво, думая, что Лешка выгораживает мента.

– Ладно, это все выяснится, – произнесла она уверенным тоном и пошла дальше, что-то разглядывая в своей сумочке.

Лешка отвернулся.

– Дура! – обозвал он девушку. И из-за такой дуры он только что убил человека.

– Эй! – услышал он ее окрик, обернулся.

– Спасибо, что не позволил этому ублюдку изнасиловать меня, – крикнула она, смеясь.

Лешка воспринял ее благодарность как насмешку.

– Да иди ты… – крикнул ей и пошел прочь. Она все еще смеялась.

Глава 5

Спустя минут двадцать после того, как Лешка ушел из дома, вернулась мать.

Сегодня на работе провожали на пенсию ее подругу, и по этому поводу в заводской столовке устроили небольшой банкет.

Настроение было хорошее, но когда пришла домой и обнаружила в кухне полный беспорядок, оно испортилось.

На столе две бутылки из-под водки, опустошенные сыном.

И вдруг звонок в дверь.

Нина Васильевна обрадовалась. Сейчас она даст своему отпрыску хорошую взбучку.

«Не хватало, чтобы он водку пил», – подумала она, направляясь в прихожую.

Звонок повторился.

– Я иду. Перестань звонить, – сказала нарочно погромче, чтобы он услышал и не давил на кнопку звонка. Давно собиралась поменять дребезжащий звонок на более мелодичный, приятный.

За дверью она услышала негромкие голоса. Взялась за дверную ручку, и вдруг сердце точно кольнуло иглой. «Господи, что со мной?» Раньше не замечала, чтобы сердце болело. Даже холодок побежал по спине. И опять стрельнуло под левую лопатку.

Она открыла дверь.

На площадке стояли двое: мужчина лет тридцати со шрамом на отвислой верхней губе и парень, похожий на цыгана.

Тот, что со шрамом, внимательно оглядел Нину Васильевну с головы до ног, потом уставился поверх нее в глубь квартиры.

– Твой сын дома? – спросил он небрежно.

Такая бескультурность поразила Нину Васильевну. И «сын»… «Значит, они не знают его имени и не принадлежат к числу хороших знакомых», – подумала она, стараясь определить, кто же эти двое. Остановилась на том, что они типичные представители шпаны. Не раз видела, ходят такие по рынкам, карманы выворачивают. «Но зачем им Алексей? Ведь он всего три дня как приехал».