— То есть вы пользовались услугами профессионалки?

Картинно закатываю глаза и всплёскиваю руками.

— Вы же видели фото, Марса. Разве она похожа на профи? Просто очередная любительница заработать на мужчинах, которые не находят понимания в обществе.

Красноволосая с трудом сдерживает смешок, когда слышит, как я назвал эту тушу мужчиной. Спешно маскирует его глотком воды из стоящего на столе бокала. Снова поднимает взгляд на меня.

— Раз это была не несчастная любовь, а всего лишь меркантильная связь, думаю, лучше будет опустить подробности. Расскажите мне другое: как так вышло, что первым человеком, наложившим на себя руки из-за вашей мачехи, стал ваш однокурсник Альберт Столс? Насколько я знаю, он тоже не упускал случая вас подколоть?

Это уже куда опаснее. Скользкая тема. Но я предполагал, что она появится: упусти журналист настолько очевидный факт, это было бы странно.

— Я действительно несколько раз контактировал со Столсом, не при самых приятных обстоятельствах. Но сейчас готов ему всё простить. Думаю, все его поступки были обусловлены исключительно ненавистью к моей мачехе. Не знаю, работала она на Китай или нет, но вот в ее способностях довести другого человека до мысли о самоубийстве нисколько не сомневаюсь.

Вижу, как чуть хмурятся её брови. Не понравилась фраза о "прощении"? Или указание на то, что мачеха виновна как минимум по одному пункту.

— Дело в том, что все знакомые Альберта описывают его как крайне жизнелюбивого человека, который никогда бы не стал накладывать на себя руки. Тем более у него был отец, который мог в любой момент прийти на помощь сыну.

Отца этого долбоёба надо опасаться, тут я согласен. И желательно не давать ему лишнего повода задуматься о моём возможном участии во всём этом дерьме.

— Вы сами понимаете, я не общался с Альбертом по душам. Если честно, даже не знаю, кто его родители. Но даже если у двух поколений прекрасные отношения, это не всегда заставляет детей рассказывать взрослым о своих проблемах. Вы же понимаете?

Две последние фразы чуть рискованные, но тут вся надежда на благоразумие Столса-старшего. Надеюсь, он не станет всерьёз рассматривать залитого жиром пухляша в качестве потенциального убийцы своего любимого сына.

Сразу же вспоминаю про Эдану, которая достаточно точно определила причину моих внезапных удач. Надеюсь, среди окружения отца Альберта не найдётся такой же въедливой дряни, способной видеть между строк.

— А давайте чуть-чуть отвлечёмся. Как вы оказались свидетелем гибели Ваан Сомбун? Судя по утечке из полиции, там было что-то про семью?

Здесь по идее всё должно быть просто. Ещё раз повторяю легенду, озвученную следователям. Случайное знакомство, внезапный нервный срыв, моя попытка догнать и успокоить девушку. И отчаянное сожаление, что я не успел.

Когда заканчиваю излагать свою версию, красноволосая едва ли не пышет от радости. Лицо у неё ,безусловно, сочувственно-понимающее, но вот прущие наружу эмоции я чувствую крайне отчётливо.

— Она так и сказала? Что боится не оправдать доверие семьи и потому хочет умереть?

В вопросе однозначно есть подвох. Это чувствуется и по формулировке и по эмоциональному фону репортёрской бляди. Но давать заднюю уже поздно, по сути, она просто перефразирует мои же слова, сказанные только что. Вместо этого стараюсь как могу смягчить ответ.

— Что-то в этом духе, да.

Та слегка хлопает ладонью по столу, делая вид, что только вспомнила нечто важное.

— А вы знаете, кто её семья?

Вот и подвох. Родственников Ваан я и правда пытался найти. Но в социальных сетях не было никого, кто оказался бы отмеченным как родня, а семей с такой фамилией в Тайланде оказалось слишком много. Поэтому всё, что мне остаётся, — отрицательно покачать головой.

— Я пробовал их отыскать, чтобы выразить соболезнования, но не смог никого найти.