Андрей Жвалевский. Мастер сглазаСамое время! - 1
Особые благодарности: — Наталье и Дмитрию Кулагиным, Юрию Грановскому, Елене Чилингир; — и, конечно, Игорю Мытько, который так и не убедил автора все переделать правильно.
Часть 1. НЕ ДУМАТЬ О ЗЕЛЁНОЙ ОБЕЗЬЯНЕ
1
— Как только мы дойдём до крыши, дождь прекратится. — Правильно! — в сотый раз соглашалась Женька. — Поэтому чем раньше мы дойдём до крыши, тем быстрее кончится дождь. В конце концов мне это надоело. Я снял мокрую майку и ступил на асфальтовое дно горного ручья, который ещё полчаса назад был дорогой. Девчонки какой-то миг собирались последовать моему примеру, но природная стыдливость возобладала, и они выскочили под бесплатный тёплый душ в одежде. Вадик подчинился воле большинства. По его лицу ясно читалось всё, что он думает о большинстве и воле. Мы даже не стали обсуждать тему «сухих субтропиков», чрезвычайно актуальную в нынешнем августе. Из недели нашего пребывания в Крыму это был четвёртый дождливый день. Между прочим, когда меня склоняли к южному варианту отдыха, больше всего напирали именно на жару и сухость климата. В наших краях сырость сменяется слякотью — вот и все чередование пор года. Последние два месяца я только и делал, что предавался мечтаниям о теплом сухом месте, где не будет комаров и компьютеров. И оказался в этом аквапарке. У меня ведь всегда так: если чего очень сильно хочу — никогда не сбудется. Чем ярче и красочнее я себе что-нибудь представляю, тем меньше шансов увидеть это все в действительности. «Законы Мёрфи» вызывают у меня не столько смех, сколько понимание. Я уже привык, что лучший способ приманить автобус — сделать несколько шагов прочь от остановки. Так вот, дождь мы обсуждать не стали (как явление ежедневное), и как-то сам собой завязался разговор о завтрашней экскурсии в дегустационный зал. — Интересно, — задумчиво пробормотал я, — что именно помешает нам туда добраться? — Размоет дорогу, — подала голос неизобретательная Жанка. — Горный обвал. — Автомобильная авария или просто шина проколется. — Кто-нибудь захочет угнать автобус в Турцию, — разошёлся Вадик. Мы перебирали все мыслимые и маломыслимые катаклизмы, и это здорово разнообразило путь домой. А когда, наконец, ввалились в свои фанерные, но сухие сарайчики, дождь прекратился. На следующий день была экскурсия в Массандру с полным комплектом приятных сюрпризов. В тот день я раз и навсегда влюбился — в сладкие крымские вина. Я перекатывал во рту грубовато-нежный портвейн «Белый», смывая с нёба саму память о портвейне «Агдам». Я задыхался терпким ароматом мадеры. Потом причастился «Кагором», а «Токай» баюкал во рту так долго, что почти пропустил рассказ о южнобережных мускатах. Солнце золотило бокалы, придирчиво проверяя своё процентное содержание. Почему на массандровских этикетках указывают содержание сахара и спирта, но забывают написать: «Крымское солнце — 100%»? С тех пор любое вино кроме крымского кажется мне переохлаждённым. Тогда же я узнал о коварстве и прелести кумулятивных доз. Выпили всего-то по 120 грамм хорошего вина, но выходили из зала уже в том состоянии, в котором на свадьбах крадут невесту по второму разу. Весь обратный путь мы продолжали придумывать себе несуществующие преграды, но автобус благополучно миновал их все. Это был первый удачный день моего отпуска. Вечером мы уговорили трёхлитровую банку портвейна «Таврида», а на следующий день, так и не дождавшись похмелья, укатили на Кавказ. |
