— Ещё один господин дожидается там, — сказал мне парень. — С полчаса уже здесь сидит.

Мой взгляд упал на вешалку. На ней висели пальто и серо-зелёная бархатная шляпа; к стене прислонена была чёрная полированная палка с набалдашником слоновой кости… «Черт побери, — промелькнуло у меня в голове, — эту палку я ведь знаю, и эту шляпу, и пальто! Знакомый! Недостаёт ещё мне столкнуться с кем-нибудь из знакомых в квартире этого ростовщика! Прочь отсюда, пока ему не пришло на ум заглянуть в переднюю».

Я сказал, что приду в другой раз, может быть, завтра в это же время, и поторопился скрыться.

Внизу, в воротах, я внезапно вспомнил, откуда знаю ту шляпу, и пальто, и палку с набалдашником слоновой кости. Я остановился — так сильно было в этот миг моё замешательство. Не может быть! Нет, вздор, я ошибаюсь, как мог он меня опередить? Как разыскал сюда дорогу? И все же сомневаться было невозможно: человек, пальто которого висело в прихожей ростовщика, — это был инженер.

Глава XIV

Дождь лил ручьями, когда я вышел из ворот. Улица была почти совершенно безлюдна; шофёр сидел в резиновом пальто на своём месте и читал промокшую газету. Жуткое чувство овладело мною. Для меня было загадкою, какие соображения так быстро и так уверенно навели инженера на незримый след Ойгена Бишофа, и, говоря по правде, я скоро перестал ломать себе над этим голову. Я знал только, что мои розыски были совершенно излишни. Наведение справок в комиссариате, допрос шофера, визит к старому майору — бесполезный труд, потерянное время. Я чувствовал голод и усталость, меня знобило, дождь хлестал меня по лицу. Сухое бельё, теплая комната… Мне хотелось как можно скорее очутиться дома…

Шофёр возился с резервуаром бензина, потом выпрямился.

— Миртовая улица, восемнадцать, — крикнул я ему.

Это был мой адрес. Но в тот миг, когда автомобиль тронулся, меня озарила мысль, мгновенно изменившая моё настроение. Я думал, что прошёл до конца по следу, на который набрёл, — но нет, он вёл дальше! Несчастный случай на Бурггассе! Странно, что это только теперь пришло мне в голову. Бурггассе лежит ведь в стороне от пути, по которому Ойгену Бишофу нужно было ехать домой. Что могло побудить шофёра направиться в объезд? Это надо было узнать.

Я приказал остановить автомобиль. Посреди улицы, под проливным дождём, начал я допрашивать шофёра.

— Куда вы должны были отвезти седока в ту пятницу, когда вы наскочили на вагон трамвая?

— На Миртовую улицу, — ответил шофёр.

— Бросьте вздор молоть, — крикнул я в раздражении. — Вы меня не поняли. На Миртовую улицу еду я, Миртовая улица, 18, — это мой адрес. А я вас спрашиваю, куда вы в ту пятницу должны были отвезти седока?

— Да говорю же я — на Миртовую улицу, — равнодушно сказал шофёр.

— На Миртовую, 18? Ко мне? — воскликнул я, озадаченный.

— Нет, не к вам. В аптеку.

— В какую аптеку? Михаила-архангела?

— Если там на улице только одна аптека, то, может быть, она и так называется.

«Что это значит? — спрашивал я себя, между тем как автомобиль понёсся дальше. — Из квартиры ростовщика он едет в аптеку. Странно! И как раз в эту аптеку, хотя она совсем не по пути, — должны же быть на это причины!» Для меня была несомненна какая-то связь между визитом Ойгена Бишофа к ростовщику и его поездкой в аптеку. Как бы её установить?.. И это, может быть, совсем не трудно, сказал я себе, я просто зайду в аптеку, я ведь и без того собирался купить брому, повод завязать разговор представится легко… Профессиональная тайна? Вздор.