|
– Это просто газета. Я даже не уверен, что на самом деле все было именно так, как здесь написано. То есть пока я не вижу серии однотипных убийств, И никто не видит. Кроме тебя. Но тебя от дела отстранили. Вот такой расклад, Киря... – Львов тяжко вздохнул и сгреб со стола материалы экспертизы. Ксерокопию он забирать не стал. – Значит, переговори с подругой Ждановой... А вообще – тебе не про маньяков нужно думать, а про служебное расследование. Линию обороны нужно продумывать. Бумажки в порядок приводить. У тебя же отец – юрист, попроси его помочь. Ну ладно, – торопливо сказал Львов, заметив гримасу на лице Кирилла. – Как хочешь, так и делай...
Глава 9
– Это что? – рассеянно спросил Гоша. – Ах да... – спохватился он, когда Молчун поменял газеты местами и сверху оказался недавний номер с мертвым лицом Милы на первой странице. – Это наши, это я уже видел. А это что? Молчун снова совершил манипуляции с газетами, и теперь перед Гошей лежал номер, отбитый у прижимистого журналиста Курочкина. Внутренне Молчун даже гордился собой. Курочкин выдал Молчуну не только старый номер "Криминал-Экспресса", но еще и фамилию милиционера, который снабдил в свое время Курочкина информацией по убийству возле Павелецкого вокзала. Милиционер оказался парнем простым, и Молчуну на этот раз не пришлось прикидываться ни дядей, ни тетей, ни внучатым племянником погибшего. Молчун просто сказал, что знает Курочкина (не уточнив характер этого знакомства) и что хотел бы узнать подробности описанного в "Криминал-Экспрессе" убийства. Информация обошлась Молчуну в две бутылки пива и небольшую связку воблы, купленную у метро. В процессе уничтожения второй бутылки язык у милиционера развязался окончательно, и Молчун узнал все, что хотел, и даже больше. Убитого звали Андрон Краснов, лет ему было тридцать шесть, по профессии покойный был художником-оформителем. В Москву Краснов приехал на заработки, о чем свидетельствовала его записная книжка с длинным перечнем всевозможных контор, куда Краснов звонил, чтобы условиться о встречах, рассылал свое резюме и делал кучу тому подобных нескромных действий с целью привлечь внимание к своей гениальной персоне и получить работу с достойной оплатой... Занятие это оказалось тем более бессмысленным, что через шесть дней после своего приезда в Москву Краснов был обнаружен мертвым на полу кухни в однокомнатной квартире, которую он снимал неподалеку от Павелецкого вокзала. Тело буквально плавало в темной крови, потому что Краснову не только перерезали горло, но еще и вырезали кусок кожи со спины. – В форме ромба, – уточнил милиционер, пристально глядя в глаза вобле. – А зачем? – поинтересовался Молчун, который к пиву почти не притрагивался, боясь пропустить что-то важное. – Хрен его знает, – честно сказал милиционер и икнул. – Дело глухое. Самое правдоподобное, что можно придумать, – мужик в Москве затосковал, захотелось выпить, захотелось компании. Пошел к вокзалу, купил пузырь. Познакомился с кем-то, пригласил к себе, чтобы не в одиночку квасить. И этот кто-то его прирезал. Такого типа хрен найдешь – это ж случайный человек, он Краснова прирезал, а потом вышел из дома, сел на поезд и уехал куда-нибудь... В Тулу! И все, – милиционер развел руками. – Разве что лет через пятьдесят этот козел будет умирать от рака прямой кишки и захочет покаяться, вспомнит, что когда-то в Москве зарезал по пьянке случайного знакомого. Только так такие дела и раскрываются. Заходи лет через пятьдесят, – предложил милиционер. Молчун пообещал непременно зайти. Он записал на всякий случай телефон словоохотливого милиционера и отправился с двумя газетами под мышкой на поиски Гоши. По конторам Гошу вычислить не удалось, но Галя сообщила по секрету, что к восьми часам вечера Гоша должен подъехать в кофейню, что в начале Тверской. |
