— Что конкретно сказал Лев? — устало спросил Шамрон.

— На всякий случай я оставил нашей секретарше пакет с дутой информацией. Она распечатала его и сообщила Льву, что мы от нашего друга из канадской секретной службы получили наводку относительно появления в Квебеке агента террористической группы «Исламский джихад». Далее она сказала, что мы выехали в Квебек, чтобы на месте выяснить, так ли это. Тогда Лев задал сакраментальный вопрос: «Кто велел?» — а потом потребовал срочно переслать ему данные на этого несуществующего активиста из «ИД». Ну и все такое прочее в том же духе. Ты улавливаешь картину, босс?

Шамрон негромко выругался.

— Когда вернешься на станцию, пошли ему сообщение, что это была ложная тревога.

— Мы с тобой съели вместе не один пуд соли, босс, но может статься, что тебя спровадят на пенсию раньше, чем все мы думаем, и тогда контору возглавит Лев. Он обязательно припомнит мне эту ложную тревогу, и мало мне не покажется. Ему нравится мучить своих сотрудников — уж такой он человек.

— Со Львом я сам как-нибудь разберусь. А ты будешь делать то, что тебе говорят.

— Короче, выполняй приказы и ни о чем не думай. Так, что ли, босс?

Негромко зачирикал мобильный телефон Ядина. Он выхватил его из кармана и поднес к уху:

— Слушаю...

Пауза.

— Когда?

Пауза.

— Где?

Снова пауза — более длительная, чем предыдущие.

— Следуй за ними. Но помни, с кем имеешь дело. Держись на безопасном расстоянии.

Зви выключил мобильник и сунул его в бардачок.

— Ну, что там еще? — спросил Шамрон.

— Объект начал перемещаться.

— А что с Жаклин?

— Они перемещаются вместе.

— Куда же они направляются?

— Похоже, они решили пройтись по магазинам.

— Сфотографируй этого парня, Зви. Мне необходимо удостовериться, что это Тарик.

Существуют два Монреаля. Тот, что на поверхности, превращается зимой в засыпанную снегом тундру. Здесь ледяные арктические ветры завывают среди торчащих как сигнальные вехи небоскребов и носятся по продуваемым насквозь аллеям лежащего в низине у реки Старого города. Но есть и Монреаль подземный. Это лабиринт ярко освещенных магазинов, кафе, баров, супермаркетов и торгующих дизайнерской одеждой бутиков, который, протянувшись на километры, змеится под Старым городом и позволяет путешественнику проходить квартал за кварталом, не высовывая носа на улицу. «Подходящее для меня место. Два мира, две реальности, два уклада», — созерцая все это, думала Жаклин. Она — Жаклин Делакруа, манекенщица и фотомодель. Она же Доминик Бонар, секретарша хозяина художественной галереи Джулиана Ишервуда. И она же Сара Халеви, еврейская девушка из Марселя, агент израильской секретной службы. Если разобраться, миров, реальностей и укладов у нее даже больше, чем в Монреале.

Она шла рядом с Люсьеном. Он положил руку ей на плечо и, слегка надавливая на него или, наоборот, отпуская, вел ее сквозь толпу заполнивших переходы покупателей и вечерних гуляк. Жаклин всматривалась в калейдоскоп мелькавших вокруг нее лиц: симпатичных юношей и девушек французского происхождения, арабов, евреев — всех этих характерных для Монреаля этнических типов. Но подобные этим лица заполняли и улицы столицы Франции. Если бы не специфический акцент, можно было подумать, что она никуда не уезжала из Парижа.

Время от времени Люсьен проверял, нет ли за ними слежки, и это не укрылось от внимания Жаклин. Неожиданно он замирал перед витринами магазинов, резко менял направление движения, а иногда и вовсе шел против течения толпы. Жаклин оставалось только надеяться, что люди из команды Шамрона хорошо знают свое дело.