|
Иди же и займись этим порученьем, Наденька. (Надя уходит. Городищев Клементьеву.) Вы извините, – Агнеса Ростиславовна ждет меня помогать ей продолжать идиллию. Я думаю, мы скоро придем сюда, или я пришлю за вами. Кстати, зачем же приехали к нам? Вы женитесь, у вас нет денег, – угадываю, милый друг, – не сомневайтесь, Агнеса Ростиславовна с удовольствием поможет вам. Она капризна, но вы знаете, она очень добра (уходит).
Клементьев (останавливая его). Моя просьба к ней вовсе не о деньгах. Моя невеста…
За сценою голос Румянцева: «Андрей Дементьич, Агнеса Ростиславовна вас зовет…»
Городищев. Иду, иду (убегает, в дверях сталкиваясь с Румянцевым и увлекая его).
Явление 8
Клементьев, потом Надя.
Клементьев (идя к дверям во внутренние комнаты). Надежда Всеволодовна, где вы? Могу я взойти?
Надя (за сценою). Нет, Платон Алексеич, здесь такая теснота, столько вещей нагромождено везде, повернуться негде. Лучше я выйду к вам (выходит).
Клементьев. Вы сказали, Надежда Всеволодовна, что если бы можно было вам итти за меня, вы пошли бы. Чего же было мне ждать больше? Я сказал Городищеву, что женюсь.
Надя. Напрасно вы говорили ему об этом, потому что этого не будет, и прошу вас, не начинайте говорить с Агнесою Ростиславовною, потому что вы только расстроите ее – и я сказала: не могу итти за вас, Платон Алексеич. Вы разлюбили бы меня, – пошли бы ссоры между нами, – или молча вы стали бы горевать и стыдиться, – это все равно, если еще не хуже, нежели ссоры, – только и было-бы, что погубила – бы я себя своим согласием, погубила бы и вас.
Клементьев. Что за фантазия Надежда Всеволодовна.
Надя. Не фантазия, Платон Алексеич, а горький опыт.
Клементьев. Скажите, пожалуйста, какая вы опытная! Верно уже много раз выходили замуж и губили и себя и мужей?
Надя. Не смейтесь, Платон Алексеич, я говорю правду.
Клементьев. Помилуйте, можно ли не смеяться? – «Опыт», где он был у вас? Я видел из письма Сидора Иваныча, что вы живете все так же, как жили при мне. Если бы я не знал, что у вас благородное сердце, расположенное любить, жаждущее любви, можно бы подумать, что вы бездушная эгоистка. Красивая девушка – и держит себя так, что никто не решается сказать ей комплимент. Признавайтесь: верно вы дали обещание прожить век монашенкою, – так?
Надя. Я держу себя, как должна себя держать девушка в моем положении, так велит рассудок. Не забывайте, кто я. Сирота служанка. Кто вступился бы за меня? У кого достанет совести не наговорить мне дерзостей, подлостей? Благородная девушка может и дружиться с мужчинами, и шутить с ними. А я, – только взгляни на мужчину, – и посыпались на меня обиды. Пусть же лучше говорят обо мне, что я и безжизненная, и бессмысленная. Вы должны понимать это и стыдно вам смеяться за то надо мною.
Клементьев. Я надсмеялся только над тем, что вы заговорили об опыте, а опыта у вас и теперь столько же, как было при вашем рождении. Вы еще не жили, Надежда Всеволодовна.
Надя. Правда, Платон Алексеич. Своего опыта у меня нет. Но чужого довольно, слишком довольно.
Клементьев. То есть, вы видите, что счастливые браки – очень редки?
Надя. Не перетолковывайте моих слов в глупом смысле, Платон Алексеич. Мои слова вовсе не о том. Когда венчаются люди честные, рассудительные, по взаимному расположению, – венчаться им не страшно, если они ровные между собою: редко ли мы видим счастливые браки, а их брак наверное будет счастлив. |
