– Вот мой телефон, – объявил он, всовывая ей в руку визитную карточку.

Не говоря ни слова, Айша улыбнулась и открыла ворота. Мужчины смотрели ей вслед, пока она поднималась по тропинке к дому.

– Задница у нее потрясающая, – прокомментировал Грег. – Да и все остальное – что надо.

– Между прочим, она любит грубых мужественных брюнетов, – ехидно сказал Шиб, устраиваясь на сиденье.

– Ничего, научится любить высоких обаятельных блондинов. Как думаешь, может, мне свозить ее к «Эльзасцу»?

Любимая пивнушка Грега.

– Хотя, возможно, она не ест свинину, – задумчиво добавил он.

– Кто тебе сказал, что она вообще согласится с тобой куда‑то поехать? – спросил Шиб.

– Я прочитал это в ее глазах. Ты, как всегда, ничего не замечаешь. У нас с ней все тип‑топ.

Он включил зажигание, вполголоса напевая «Айшу» Каледа.

«За что мне все это?»– спросил Шиб, обращаясь к Луне.

«Я не знаю, и мне наплевать», – ответила она и скрылась за облаком. Вот и поговорили.

Глава 3

Дверь холодильного шкафа скользнула в сторону с легким шорохом, похожим на вздох. Печальный вздох Смерти, созерцающей дело своих рук. Хрупкое тельце Элилу, тонкая полоска сжатых губ, словно затянувшаяся рана, ввалившиеся щеки с натянутой тонкой кожей, которая, казалось, могла порваться, как рисовая бумага... Теперь нужно заняться ее туалетом и нанести макияж. Тщательно вымыть тело и волосы, расчесать их, снова перевязать красной бархатной лентой. Потом напудрить, чтобы кожа не слишком блестела, нанести на губы увлажняющий крем. Никаких румян– она слишком маленькая.

К трем часам дня все было готово. Шиб снял перчатки, тщательно вымыл руки, выпил стакан ледяной воды. Пустой гроб стоял в углу комнаты. Оставалось уложить туда забальзамированное тельце и позвонить родителям, чтобы те прислали за ним. Шиб старательно одел Элилу в голубое бархатное платьице, белые гольфы и черные лакированные туфельки. Но это было совсем не то, что одевать куклу – куклы не такие холодные, ногти у них не синие, и от них не пахнет так странно. Он поднял тельце, ровно уложил его между лакированных боковых стенок гроба, голову устроил на маленькой красной подушечке, разложил по обе стороны пряди волос и скрестил руки Элилу на груди. Потом закрыл гроб крышкой из нержавеющего сплава.

Хорошо. Он подошел к телефону, стоявшему на холодильнике, и набрал номер, предварительно сделав несколько глубоких вдохов.

– Алло?

Бланш Андрие. Черт, ну почему она?

– Добрый день. Это Леонар Морено. Короткий вздох. Молчание. Шиб снова заговорил:

– Я... Ваш муж дома?

– Нет, у него деловая встреча. А что произошло? Какие‑то проблемы?

«Да каких проблем тебе еще надо? Она МЕРТВА!»

– Нет‑нет, все в порядке. Я хочу сказать, что моя работа окончена.

– О! Так, значит... – Голос на другом конце провода задрожал. – Я сейчас же дам знать Жан‑Югу. Он вам перезвонит.

– Хорошо, спасибо. Извините за беспокойство.

– Нет, что вы, никакого беспокойства... Вы ее привезёте или нам прислать раку в ваш кабинет?

Какую еще раку? О чем она? И почему в «кабинет»? Тут что, клиника? Она, видно, совсем спятила!

– Раку? – глупо переспросил он.

– Стеклянный футляр. Муж выписал ее из Турина– помог наш кузен, отец Дюбуа. Их больше нигде не делают, только там, в монастыре Сан‑Микеле д'Оро. Знаете его? Великолепное аббатство в горах.

Что‑то она разговорилась. Должно быть, действуют транквилизаторы.