Женщина без слов протянула ему кусок сырого мяса и тряпку. Мясо он взял в первую очередь.

* * *

Буря утихла и только время от времени ворчала, напоминая горячее дыхание какого-то чудовища, равнодушного к жалобным стонам изувеченных деревьев. На встречу пришли только Мясник и Свидетельница. Мешок с едой да кожаная подстилка в высокой мокрой траве — вот и весь их лагерь. Ни палатки, ни костра, которые могли бы выдать их присутствие. Колесницы спрятали в кустах; четыре подкованных гуанако щипали траву неподалеку.

Мятежник сел и принялся за сырое мясо. Оно оказалось не таким свежим, как ему бы хотелось, но после превращения мясо имеет первостепенное значение. Его жизнь вот уже десять лет состояла из бегства от опасности и постоянных лишений. После сегодняшнего ностальгического визита в Селебру он неожиданно понял, как сильно устал. Нельзя вечно прятаться, бежать, убивать и скорбеть. Через полгода все закончится. Он обещал себе, что непременно раздобудет шкуру Стралга и сделает из него чучело.

Тряпка была достаточно большой, чтобы послужить ему одеялом ночью и туникой днем, если перебросить ее через левое плечо и закрепить под правой подмышкой. Сейчас он положил ее на колени, не соизволив даже одеться. Комаров разогнала непогода, а Свидетельница сидела к нему спиной. Впрочем, это ничего не значило — вигелианские прорицательницы носят мешки на голове. Во Флоренгии мэйнистки надевают на глаза повязки, когда дают показания в суде. Эта была не молодой и не старой. Мясник называл ее Гвинетта, но она не произносила ни слова. Однако Кавотти остро ощущал ее присутствие. Его тело напомнило ему о том, что женщина — вторая необходимость для вериста после сырого мяса. Но прорицательниц трогать нельзя.

— Я благодарен тебе за помощь, Свидетельница. Твой сигнал спас мне жизнь.

— А еще я надежный сторожевой пес.

Не слишком многообещающее начало.

— И это тоже.

Мясник сидел по другую сторону от него, сцепив руки на щиколотках и положив подбородок на колени. Он был огромным, говорил очень медленно и редко смотрел собеседнику в глаза. Кроме него и Кавотти из первого (и последнего) выпуска в Болуцци никто не выжил. Прозвище сначала служило насмешкой над ремеслом его отца, но постепенно стало почетным титулом. Мясник не умел играть в тегаль, даже с одним цветом, но ему не было равных, когда дело касалось убийства вигелиан — рвал ли он глотки на поле боя или потом приканчивал раненых. Кроме того, он был беззаветно предан Кавотти, что имело огромное значение, учитывая, что близился час победы. Пока никто не говорил вслух, что поражение вигелиан не станет концом войны. Флоренгия раздроблена на части, но кто ими владеет?

— Получилось? — спросил, обращаясь к своим ногам Мясник.

Кавотти выбросил последнюю кость и вытер рот рукой.

— Разыграл как по нотам. Дож в гораздо более плачевном состоянии, чем мы думали, но его жена съела все — наконечник, древко и перья.

— Когда четверых ее детей держат в заложниках? Я не хотел, чтобы она приняла мое предложение, Мясник, не забыл?

— А вигелиане поверят, что это был действительно ты? — спросила прорицательница, не поворачиваясь к нему.

— Естественно. Они меня проводили. — Он рассмеялся. — Они поймают Дицерно и все у него выпытают. — Он откусил еще кусок мяса. — Мне повезло. Там оказался ублюдок Стралга.

— Надеюсь, ты его прикончил, — прозвучал тихий голос слева от него.

— Нет, он всего лишь мальчишка. Но совсем не глупый. Он сообразил, что я снял ставню, которую обычный человек не поднимет. От его подозрительности у меня даже шея зачесалась — плащ, который принес Дицерно, был с вшами.