— Батти, ну сходи, чего ты? — посмотрела на енота Танаша.

Тот из лилового сделался вдруг пунцовым и с неприкрытой обидой посмотрел на меня:

— Ну вот зачем?! Ну что вы за существа такие — люди? Вечно делаете проблемы из ничего! Только ведь начали про самое интересное!..

— Иди, Батторий, иди! — легонько подтолкнула его Тата.

И он пошел. Но возле самой двери обернулся и пробурчал:

— Вот что за люди?.. Эх-х!..

Глава 20

Триадон в принципе был миром, в котором очень много лесов — густых, зеленых, чистых. Пусть деревья в них и отличались от земных, но в основном не так уж сильно. Были здесь почти такие же, как на Земле, дубы, березы, сосны и ели. А потому имелись и светлые березовые рощи, и тенистые дубравы, так же как и пронизанные солнечными лучами сосновые боры и непролазные высокие ельники.

Но Виттор уже не в первый раз отмечал, что лес Стороны отличался от лесов Чареона и Реалона. Не всегда это сразу бросалось в глаза, но если присмотреться… Он был здесь будто не совсем настоящим, словно сошедшим с картин очень искусных художников. Если уж чаща, то темная, загадочная, пугающая своей угрюмой тишиной, если бурелом, то действительно непролазный. И дубы — словно одеревеневшие сказочные великаны, глядящие на тебя из-под шершавой коры век… Да! Виттор понял, что уловил эту особенность. Лес Стороны выглядел именно сказочным, и непонятно, был он таким на самом деле, или те, кто здесь жил, специально покрывали его магическим мороком, создавая для чужаков соответствующую атмосферу и отводя их взгляды от того, на что не нужно смотреть.

Но сейчас чареонский маршал шел по этому лесу, и без того чувствуя себя словно в сказке. Еще бы! Мало того, что их с дочкой сопровождал лиловый енот, мало того, что Лиля наконец-то прекрасно заговорила — хотя, похоже, научилась этому немного раньше, — но еще и тот факт, куда именно вел их енот, назвавшийся хранителем Саттары Батторием!.. Ведь если ему верить, а то, что он сказал, казалось невероятным, то вел он сейчас их к Лилиной маме и братьям, то есть… к его, Виттора, жене и двум сыновьям!..

Видимо, слово «невероятно» он произнес вслух — не слушает же лиловый енот мысли! — потому что Батторий глубокомысленно произнес:

— Не бывает ничего невероятного. Точнее, наоборот, все в той или иной степени невероятно. Ведь если бы происходили только вероятные вещи, то жизнь бы попросту замерла. И не только жизнь, все бы замерло и рассыпалось в пыль.

— Почему? — заинтересовалась этим странным высказыванием Лиля.

— А вот смотри, — сказал Батторий и ткнул лапой на ветки большой ели. — Видишь там шишки?

— Вижу, — кивнула девочка.

— Вероятно, что одна из них сейчас упадет?

— Ну… да.

— А то, что не упадет?..

— Тоже…

— Но ведь шишка не может одновременно упасть и не упасть. Значит, говорить «вероятно» тут нельзя. Иначе не произойдет вообще ничего, а значит, ничего и не будет. И так во всем. Все в нашей жизни невероятно, и сама жизнь — тоже.

В этом с Батторием Виттор, пожалуй, был готов согласиться. Или как там его назвал этот невероятный хранитель Саттары — Витей?.. Что-то в сочетании этих звуков и впрямь показалось ему знакомым. Но показалось — и тут же уплыло.

Когда Батторий привел Виттора с Лилей в поистине сказочный, утопающий в цветах и зелени город, девочка восторженно взвизгнула и во все глазенки принялась рассматривать его чудесную красоту, а вот маршал призадумался. Да, о Стороне он знал мало, но эту тему вообще как-то старались обходить… стороной. А ведь это очень странно. Военное ведомство, к которому он принадлежал, в любом случае должно было интересоваться по крайней мере тем, что из себя представляет сопредельное государство.