Поначалу я решила, что ей лет двадцать семь, но, приглядевшись, поняла, что гораздо больше. Очень эффектная, с умело наложенным макияжем, прекрасной фигурой. Это я смогла оценить, когда она, поднявшись, пошла к нам навстречу.

– Мария, – представилась она, протягивая руку сначала мне, а потом Таньке. – Я сестра Виктора. Двоюродная, разумеется. Мы здесь все двоюродные. И не обращайте внимания на Антона, – кивнула она на толстяка. – К его шуточкам надо привыкнуть. Я, правда, так и не привыкла, меня по‑прежнему тошнит от его глупостей.

– Ах, ах, ах, – передразнил Антон и тоже пошел к нам навстречу, Таньке кивнул, а мне поцеловал руку. – Заполучить в родственницы такую красотку просто счастье.

– Идиот, – прокомментировала Мария.

– Машка обожает строить из себя леди, – усмехнулся он. – Выросла в коммуналке, и снобизм у нее в крови.

– А ты вырос на помойке, до сих пор смердит.

– Привыкайте, – засмеялся Антон, обращаясь к нам. – Мы тут все друг друга очень любим.

– Прекратите, в самом деле, – устало попросил мужчина, сидящий в кресле возле окна. – Что о нас люди подумают?

– Это Егор, – сказала Ирина, он помахал нам рукой в знак приветствия. – А это Виталий, муж Маши.

Признаться, это сообщение меня удивило. Более нелепой пары и представить было трудно. Виталий – существо невзрачное, я бы даже сказала, безликое, сидел как‑то ссутулившись и на окружающих, похоже, реагировал мало, на нас точно внимания не обратил. Тщедушный, он вряд ли доставал жене до подбородка, его длинные волосы были зачесаны назад в тщетном стремлении замаскировать лысину. Но, несмотря на лысину, он выглядел моложе жены. Очки в золотой оправе, приличный костюм. Должно быть, бизнесмен или подающий надежды чиновник. Иначе невозможно понять, чем он мог привлечь Марию. «Скорее все‑таки он чиновник», – решила я. Танька хмуро разглядывала свою будущую родню, не желая скрывать эмоций.

– Примерно так я себе это и представляла, – произнесла она вслух, хотя могла бы и помолчать.

– Не нравится? – подняла брови блондинка.

– Если честно, не очень, – ответила сестрица.

Антон захохотал, Ирина растерянно ахнула, остальные безмолвствовали. Тут Ирина пришла в себя и затараторила, стараясь скрыть неловкость:

– Это наша Верочка, дочка тети Ани. Витя вам, наверное, рассказывал? Маша дочка Петра Вениаминовича, Антон сын Аркадия Вениаминовича…

– Это девушкам неинтересно, – перебил ее Антон.

– Почему же? – возразила я.

– Воспитанность здесь демонстрировать необязательно. Наши родители друг друга не жаловали и терпеть не могли покойного. Кстати, было за что. К нам «добрые» чувства перешли по наследству.

Егор, симпатичный мужчина, старше всех собравшихся, невольно поморщился. Выглядел он очень респектабельно.

– Егор у нас политик, – тут же переключился на него Антон. – Оттого любит наводить тень на плетень. Все должно быть благопристойно, это наше главное кредо.

– Ты о своем кредо подумай, алкаш несчастный, – взъелась блондинка.

– А где, кстати, Андрей? – ничуть не обидевшись, спросил Антон. – Или такие мелочи, как наследство, нас не интересуют?

– Рассчитываешь на чужую долю? – съязвила Верочка.

– Если она будет… Моя маменька утверждает, что ждать добра от покойника – дело бесперспективное.

Дверь за нашей спиной распахнулась, и в гостиную вошли сразу двое мужчин.