— Поздно пришла.

— Так ведь… заблудилась…

— Я думала, ты не скоро придешь. Куда было так торопиться?

Алена не нашла что ответить на такой уж совсем неласковый прием. Стояла, открыв рот. И тут вдруг поняла, что чайник перестал сипеть.

— Э… а куда?

Перестал сипеть, потому что исчез. И огонь погас. Рука, которой Алена показывала на плиту, подрагивала.

— Забрали, — грустно произнесла Эбба, садясь на лавку. — Пришла, значит, время наступило. Поздно уже. Спать пора.

Вот уж чего точно Алена не собиралась делать, так оставаться здесь на ночь. Хватит, нагостились!

— А я не могу спать, — резко ответила Алена. — Мне домой надо. Мама будет волноваться. Еще и Эдик искать примется. Андрюха потерялся. Слушай, от тебя позвонить можно? Родители твои когда придут?

Эбба равнодушно мазнула взглядом по голым стенам, словно ответ про звонок и родителей находился где-то там.

А дом у нее совсем дряхлый. Пропитался временем и гнилью. Такие дома не разваливаются, они уходят в землю по самую крышу, становятся частью леса, болота, елок.

— Ладно, подождем, — согласилась Эбба и из-под стола достала две чашки. Белые, керамические. Почти такие же были в гостинице. Чайник вновь запел на плите, и Алене пришлось задержать дыхание, чтобы не вскрикнуть — до того все это было неправильно и немного страшно. Что за место такое, где из ниоткуда в никуда пропадают, а потом появляются чайники? Может, Эбба фокусник, из семьи потомственных чародеев? Задавать вопросы не хотелось, потому что было страшно услышать ответ.

Чайник закипел. Эбба из горсти сыпанула в чашки чай, налила кипятка.

От заварки шел пряный аромат трав с ноткой чего-то кисленького.

— А чайник где был? — запрыгала по лавке ближе к чашкам Алена. — Его же не было.

— Вернули, — без всякой эмоции отозвалась Эбба.

— Извини, я без угощения, — запоздало предупредила Алена. — Понимаешь, я так быстро собиралась. Даже не собиралась вовсе. Если бы не вурдалак… ну, этот, Андрюха, я бы нормально собралась. Оделась бы поприличней, купила бы тортик. А из-за этого Андрюхи пришлось срываться и бежать. Он такой приставучий. Ты, кстати, тут Маринку не видела? Это девушка Эдика. Она сюда утром приехала и потерялась. Ах, ну да! Тебя же утром здесь не было. Ну, потом, вечером?.. Ее уже с полицией ищут.

— Я никого не видела, — холодно ответила Эбба. — Сюда… — выделила она слово, сделав паузу, — никто не приходил.

— Ну да… — Чай был невероятно вкусный. — Это Андрюха все пугал, что сюда ходить нельзя, что здесь одни утопленницы.

Эбба смотрела. Тяжело. Неприятно.

— А чего ты там копала, когда я пришла? Сажаешь чего?

Заскулил Ули. Эбба медленно повернулась к окну.

— У меня кое-что есть для тебя, — медленно произнесла она, встала и вернулась к столу с тарелкой круассанов.

Маленьких, туго закрученных.

— Угощайся!

А сама смотрит… Неприятно так. Долгий взгляд. Протягивает тарелку и смотрит. Быки на запястье качаются. Эбба перехватила Аленин взгляд, и пришлось срочно смотреть в окно. Там набухали последние сумерки, ничего не было видно. Лишь угадывались близкие деревья. А за ними, вероятно, еще деревья. И еще. Алена представила, как идет среди этих деревьев, и ей стало знобко. Даже в теплом свитере с такими уютными карманами.

— А ты чего все одна и одна? — пробормотала Алена, беря круассан. — Родители придут?

Эбба ответила, хотя до этого многие вопросы пропускала:

— Придут, но позже.