— А! Крест, — просто ответил Эдик. — Мы уже почти уходили, как вдруг услышали тебя. Побежали сюда, и надо было что-то бросить в трясину, чтобы добраться. Дернули крест, он из земли вышел. Его и бросили. Мы его потом обратно поставим.

Алена смотрела на него непонимающе. Белый крест на краю болота. Все закончилось. Шведы уехали. Память стерлась. И вдруг — как молния:

— А где вурдалак? То есть Андрей. Где велосипеды?

— В гостинице. Это он приехал и сообщил, что ты в болото попала. Скажи ему спасибо.

— Не скажу, — буркнула Алена, поднимаясь на ноги. — Я сама себя спасла, без всяких помощников. Сама! Захотела и спаслась! А твой Андрей!..

— Странное место, — устало пробормотал Эдик. — Мы всю ночь искали, но ничего не нашли. А потом здесь стала лаять собака. Белая собака на болоте. Мы вернулись. И вдруг из трясины поднимаешься ты. Как с того света. Тебя там мать в машине ждет. Сходи к ней…

Все сразу забылось и стало неважным.

— Мама! — заорала Алена, делая два неверных шага в темноту, к людям. — Мама!

— Аля! Алечка!

Мама неслась с пригорка с такой скоростью, словно собиралась пробежать мимо, перескочить болото и мчаться дальше.

— Аля!

Она налетела на Алену стремительно, бурно, обдала знакомым запахом духов, звоном бус, защекотала волосами.

— Дорогая моя! Солнышко! Что же ты натворила?! Что же мы натворили?!

И тогда пришел черед слезам. Алена плакала тихо и утомленно, слезы сами выпадали из глаз и крупными каплями стекали по щекам, промывая чистые дорожки.

— Мамочка, — торопилась Алена. — Прости, пожалуйста, мне было скучно.

— И ты меня прости, Алечка! Мне тоже было скучно, и поэтому…

Мама замолчала, глядя в лицо Алены. А потом стала целовать, целовать, глотая слезы и произнося непонятные слова. В этом была очередная недосказанность. Словно от Алены опять хотели что-то скрыть.

Она стала вырываться.

— Что? Произошло? — резко спросила она.

Мама спрятала лицо в ладони. Плечи дрожали. Сейчас она была похожа на скомканный в плотный шар газетный лист. Мелькали знакомые буквы, но слов прочесть было невозможно.

— Не переживайте, — произнес Эдик. Он уже свернул веревки, сложил железные, с наконечниками палки, собрал разбросанные одеяла. Вдалеке тарахтели машины, вяло взблескивала синяя полицейская мигалка. — Его еще, может быть, найдут.

Мама выпрямилась, бросила взгляд на Эдика и заговорила быстро-быстро:

— Алечка, ты же не будешь на меня сердиться? Это получилось очень глупо. Я и сама не могла представить. Совершенно случайно. Не сердись. Я тебе новое куплю.

— Что новое? — Алена не понимала ничего из того, что говорила мама.

— Этот парень. Ну, такой красавчик. Ну, еще с девушкой.

— Эго зовут Адам, — с ударением на первый слог произнес Эдик. — Профессиональный вор на доверии. Он ограбил почти всех в гостинице.

— Я его всего на минутку пригласила к нам в номер. Просто на секундочку мы сели на кровать. Я не успела и моргнуть, как он уже ушел. А я и не сразу хватилась. Но… потом поняла, что ничего нет. Ни денег, ни моих драгоценностей, ни твоих украшений.

«Что ты готова отдать за жизнь?» — эхом колыхнулось в мозгу.

«Не вспоминай! — вторил другой голос. — Не привязывай себя ничем».

— Так ложки — это не домовые? — разочарованно протянула Алена.

Внутри словно спустили пружинку.