Башня достигала в высоту тридцати двух метров. А если учесть и высоту самого уступа, то огонь горел в ста двадцати шести футах над уровнем моря. Считалось, что в открытом море его могли заметить с расстояния в десять миль, но в действительности он был виден только с восьми.

Тогда еще не существовало ни маяков, работающих на углеводородном газе, ни маяков, использующих для освещения электричество. Впрочем, на этом далеком острове, едва поддерживавшем связь даже с ближайшими государствами, оказалось возможным установить только масляное освещение, использовав при этом все достижения современной науки и промышленности. Что и было сделано.

В целом, для кораблей, идущих с востока, северо-востока и юго-востока, десятимильной зоны видимости было вполне достаточно. У них оставалось широкое поле для маневра, чтобы войти в пролив Ле-Мер или обогнуть остров с юга. Можно было избежать любой опасности, если неукоснительно следовать инструкциям, опубликованным морскими властями: маяк должен оставаться с северо-северо-запада в первом случае и с юго-юго-запада во втором. Корабли пройдут мыс Сан-Хуан или мыс Северал, оставив их по левому или правому борту, не рискуя быть прижатыми к берегу ветром или течениями.

В крайнем случае, если кораблю все-таки придется зайти в залив Эль-Гор, он, ориентируясь на свет маяка, благополучно доберется до якорной стоянки. Возвращаясь, «Санта-Фе» даже ночью сможет легко найти дорогу в небольшую бухточку в глубине залива. Принимая во внимание тот факт, что залив вытянулся в длину на три мили, а свет маяка виден на расстоянии восьми миль, у сторожевого корабля останется запас в пять миль до первых береговых обрывов.

Прежде маяки оснащались параболическими зеркалами, обладавшими весьма серьезным недостатком: они вполовину уменьшали яркость прожектора. Однако в этой области, как, впрочем, и в других, прогресс сказал свое веское слово. Появились диоптрические зеркала, при использовании которых теряется лишь ничтожная часть света.

Разумеется, маяк излучал постоянный свет. Впрочем, не стоило опасаться, как бы капитан корабля не спутал его с другими огнями, поскольку в этих краях не существовало никаких других маяков, даже, повторяем, на мысе Горн. Поэтому не возникало необходимости дифференцировать маяк при помощи либо проблескового сигнала, либо сирены, что позволяло обойтись без сложных механизмов, чинить которые было бы весьма проблематично на острове, где жили только три смотрителя.

Итак, фонарь состоял из ламп с двойной продувкой и многорядных круговых [фитилей]. Их пламя излучает яркий свет при малом объеме, к тому же их можно поместить в непосредственной близости от фокуса линз. Фитили обильно пропитываются маслом благодаря системе подкачки, аналогичной системе Карселя. Диоптрический аппарат, расположенный внутри фонаря, состоит из нескольких рядов линз, включая центральный стакан обычной формы, окружающий несколько колец средней толщины с таким профилем, что все они фокусируют свет в одной точке. Благодаря форме кольцеобразного барабана они отвечают всем требованиям, предъявляемым к освещению постоянным светом. В самом деле, за набором линз фокусируется цилиндрический пучок параллельных лучей, который в условиях хорошей видимости передается на расстояние в восемь миль. Так, покинув остров еще в светлое время суток, капитан сторожевого корабля мог убедиться в исправности оборудования нового маяка.

Разумеется, его эффективное функционирование зависит только от четкости и бдительности смотрителей. Если содержать лампы в полном порядке, вовремя менять фитили, следить за правильной подачей масла, регулировать тягу, ослабляя или прикручивая [муфты] стекол, зажигать и гасить огонь на закате и восходе солнца, никогда не оставлять без внимания каждую мелочь, тогда маяк сослужит добрую службу кораблям, идущим в этих отдаленных прибрежных водах Атлантического океана.