— Нет. Я хочу, чтобы ему отрубили голову! — воскликнул возмущенный ребенок.
— Это мы сделаем утром, дорогая, — пообещал Саркати и хлопнул ее ладонью по загоревшей попке. — А сейчас иди разбуди няню и Гамилу. Скажи им, чтобы они сначала дали тебе горячий шоколад, а потом, перед тем как уложить в постель, искупали в горячей ванне. А еще передай им, что если они и дальше так плохо будут присматривать за тобой, то по возвращении домой их обеих зашьют в свиные кожи.
— Хорошо, — ответила маленькая Ясмин, — я им передам. Мистер Флетчер нерешительно помялся у двери.
— У вас есть к нам какие-нибудь пожелания, мистер Саркати? — спросил он.
— Да, есть, — ответил принц. — Я буду очень признателен, если вы наконец-то остановите тех, кто все время нарушает тишину. Эта постоянно ревущая колымага мешает мне сосредоточиться на завтрашней игре в Гольфстрим-парке.
— Да-да, сэр, конечно! Сейчас я все улажу, — заверил его управляющий.
Слово “колымага”, прозвучавшее из уст мистера Саркати, подействовало на управляющего “Отель Интернэшнл” магически — его сразу осенило, откуда доносился шум. Первое, куда надлежало ему заглянуть, было одноэтажное строение на пляже, в котором проживало четверо спасателей. С этими парнями вечно возникали какие-то проблемы на протяжении вот уже нескольких лет. Причем из года в год. Никто из всего персонала гостиницы не причинял мистеру Флетчеру столько хлопот, сколько эта четверка парней, которых их же друзья-спасатели прозвали “лихими наездниками”.
Попрощавшись с Саркати, управляющий немедленно отправился на пляж и, подойдя к небольшому домику, открыл дверь. Рев, который, похоже, совсем не беспокоил находившихся там четырех обнаженных по пояс загорелых аполлонов, уже стихал. Склонившись над хромированным содержимым старого гоночного автомобиля, который им каким-то чудом удалось закатить в свое и без того тесное жилище, они, судя по всему, пытались отладить работу его двигателя.
То, что все четверо спасателей бодрствовали, мистера Флетчера нисколько не удивило. В свободное от дежурства время им всегда было не до сна. То они играли в кости, то возились с каким-нибудь механическим хламом, производя при этом жуткий шум, то упражнялись с гирями, демонстрируя свои тугие мускулы местным проституткам или хорошеньким и еще более юным девушкам, остановившимся в соседних отелях. Поговаривали, что кое-кто из них занимается любовью за деньги, но сам мистер Флетчер этому не очень-то и верил. Во всяком случае, до сих пор, насколько это было ему известно, ни одна из постоялиц “Отель Интернэшнл” их услугами не воспользовалась. Подобного безобразия управляющий гостиницы не потерпел бы, и новоявленный альфонс был бы немедленно уволен. С другой стороны, гостям отеля нравились эти парни. Они были обаятельными, красивыми, приятными в разговоре и в то же время совершенно распущенными людьми.
Первым управляющего заметил Билл Мейз и тут же выключил мотор.
— Мистер Флетчер? Рады вас видеть. Чем можем вам помочь, сэр? — сказал он.
Мистер Флетчер был сердит настолько, насколько мог себе это позволить.
— Да, можете, и даже очень! — негодовал управляющий. — Молодые люди, разве вам не понятно, какой шум вы подняли? Коммутатор в нашей гостинице уже более часа светится, как новогодняя елка, — гости жалуются на шум, требуют найти виновников и угрожают, что утром съедут.
— Вы нас, мистер Флетчер, случайно, не разыгрываете? — озабоченно спросил Рене Дюпре и, взяв в рот сигарету с золотым ободком на мундштуке, протянул пачку управляющему. — Вы не представляете, как мы расстроены. А мы-то думали, что при закрытых дверях и окнах никто и не услышит, что мы здесь занимаемся с машиной. |