— В трюме воды нет, — послышалось донесение помощника.

— Продолжайте свои наблюдения, Джексон, — приказал капитан более сильным голосом, начиная приходить в себя от удара, полученного при столкновении с рулевым. — Продолжайте свои наблюдения. Вот он возвращается, а наша шхуна совсем не была рассчитана на такую переделку.

Тем временем Доутри подхватил Майкла под мышку и держал свободную руку наготове, чтобы при следующем толчке уцепиться за снасти.

Поворачивая, кит потерял направление и проплыл на расстоянии двадцати футов от кормы «Мэри Тернер». Несмотря на это, волнение, поднятое его быстрым броском, так сильно подняло корму, что нос шхуны окунулся в воду, точно отвешивая придворный поклон.

— Да-а, если б он ударил… — прошептал капитан Доун и умолк.

— Нам была бы крышка, — закончил Доутри. — Он начисто срезал бы нам корму, сэр.

Отплыв на этот раз не более чем за двести ярдов, кит снова повернул, не описав полного полукруга. Новый удар пришелся в носовую часть шхуны, с правой стороны. Спиной кит задел форштевень и, казалось, чуть задел мартин-штаг, но все же «Мэри Тернер» осела кормой в воду, пока фальшборт не сравнялся с уровнем моря. Но это было не все. Мартин-штаг и все штаги левого борта вплоть до бушприта разлетелись в разные стороны, — бушприт отлетел под прямым углом влево и увлек за собой остальные штаги. Фок-мачта некоторое время раскачивалась в воздухе, затем рухнула на палубу, нос окунулся в воду, бушприт оторвался и поплыл рядом со шхуной.

— Уберите собаку! — дико заорал Нишиканта Доутри. — Если вы не…

Майкл на руках баталера грозно рычал не только на кита, но и на все враждебные силы, вызвавшие панику у двуногих богов его плавучего мира.

— Вот именно, поэтому, — огрызнулся Доутри, — пусть он себе поет, сколько вздумается. Вы заварили эту кашу, и если вы поднимете руку на мою собаку, вам не придется услышать конца всей музыки, поганый вы ростовщик этакий!

— Совершенно правильно, так его, — кивнул одобрительно Бывший моряк. — Не можете ли вы, баталер, достать какой-нибудь кусок паруса или одеяла, или чего-нибудь более широкого и мягкого, чем эта веревка, которая врезается мне как раз в место недостающих ребер.

Доутри сунул Майкла старику в руки.

— Подержите его, сэр, — сказал он. — Если этот ростовщик чем-нибудь заденет Киллени, плюньте ему в лицо или укусите его — как хотите. Я мигом обернусь, и он не успеет вас тронуть. Кит вернется еще не так скоро. Пусть Киллени лает, сколько ему вздумается. Один его волосок ценнее, чем полчища таких гадин-ростовщиков.

Доутри ринулся в общую каюту и вернулся с подушкой и тремя простынями; связав простыни вместе, он с помощью принесенной подушки удобно устроил Бывшего моряка, а затем взял Майкла на руки.

— Вода появилась, — доложил помощник. — Шесть дюймов, — нет, семь дюймов, сэр.

Матросы через рухнувшую фор-стеньгу помчались в кубрик, чтобы уложить свои вещи.

— Приготовьте шлюпку к спуску с правого борта, Джексон, — приказал капитан, глядя вслед уплывающему в облаках морской пены киту, готовящемуся к новой атаке. — Не спускайте ее. Пусть будет подвешена на канатах, а то эта проклятая рыба расплющит ее. Держите ее наготове, пусть люди собирают вещи и грузят на шлюпку припасы и пресную воду.

Найтовы были ослаблены, и шлюпка приготовлена к спуску до возвращения кита.

Кит ударил «Мэри Тернер» на этот раз посередине левого борта.