Неожиданно из мешанины рук и ног послышался тихий стон.

Я удивленно прислушался к звуку, которого быть не должно. Кто-то выжил? Да ладно! Невозможно!

Медленно подошел ближе, ногой спихнул сначала одного мужика, потом второго. Наконец, среди пропитанной кровью кучи тел увидел руку. Женскую. С тонким запястьем, с длинными пальцами, которые еле заметно подрагивали…  Баба…  Да ладно…  Что-то не припомню женщин среди личной охраны руководителей республик…

Я наклонился и потянул за торчащую конечность интересующее меня тело. Честно говоря, было просто любопытно, кто это и как она ухитрилась уцелеть?

Впрочем, уцелеть — слишком громкое слово.

Девица, которую я оттащил в сторону от остальных, больше напоминала изрядно замусоленную отбивную. Ее словно пережевали, а потом выплюнули обратно. Особенно — лицо. Один глаз отсутствовал, правая половина физиономии почернела, то ли от внутреннего кровотечения, то ли от ожега. Странно… Точно помню, огня не было. Я же не фокусник, наподобие пироманов. Да и Материал в данном случае работает не так, как мы привыкли.

Протянул девку еще почти на метр, а затем выпустил, наконец, ее руку. Посмотрел на перчатки. Запачкался…  Вот ведь сучка…  ткань пропиталась насквозь. Но вот что странно, девица была одета в форму обслуги. По сути, она — официантка. Ее среди личной охраны быть не должно. Ее вообще не должно быть рядом с людьми, чьи фамилии известны каждому человеку в Советском Союзе и за его пределами.

Форма незнакомки разорвалась практически везде. Ну, а как хотели? Это — опытный вариант бомбы. Мы ее впервые применили по прямому назначению. Даже название пока чисто лабораторное.

Девка выглядела так, будто ее проткнуло насквозь острыми предметами раз сто. Или будто через ее тело туда-сюда летали пули, разрывая внутренние органы на куски. Могу представить, что с теми ребятами, которые на улице. Там же их просто смело ударной волной. Перемолотило в труху. Но самое главное, взрыв, который здесь приключился буквально десять минут назад, вообще не имеет звука. Ни единого. Он всасывает в себя любой шум. Вот такая удивительная штука…

Наклонился, разглядывая незнакомку. Она дышала. Грудь медленно поднималась и опускалась с тихим хрипом. Ясное дело. Легкие скорее всего превратились в лохмотья.

И в этот момент девка вдруг открыла глаз. Один. Тот который остался цел. Открыла, посмотрела прямо на меня. А потом медленно перевернулась на живот и поползла. Серьёзно. Казалось бы, у нее не осталось ни одной целой кости, а она пытается сбежать. За дамочкой тянулся широкий красный след, напоминающий кривую дорожку.

— Ммммм…  Удивительная воля к жизни…  Солнышко, ну давай мы не будем играть в догонялки…  — Я сплюнул на пол, во рту оставался кислый привкус после взрыва, и пошел за «бегуньей».

Незнакомка, несколько раз дернувшись вперед, закашлялась, а потом, застонав, упала лицом на мраморный пол.

— Мог бы взять тебя с собой, конечно…  И наверное, Петрович даже ухитрился бы тебя подлатать…  Интересно выяснить, как ты осталась жива.

Не знаю, зачем я вообще с ней разговаривал. Добить и всего делов-то…  Но факт остается фактом. Девке либо фантастически повезло, либо она не так проста, как кажется. А еще я говорил с ней, наверное, потому что был зол.

Основная цель достигнута, это — главное. Вся политическая кодла прихлопнута одним ударом. Однако, я не успел разыскать кое-что важное. Задача выполнена не до конца. А я так не привык. Меня не так учили.