— Но только пораньше. Утром! Понимаешь? Утром, утром… — Это необходимо было вбить в голову Харбери. — Выставка открывается в десять. Так вот, с утра… — Он не давал Харбери вставить слово. — Понял, Билл?
Он передохнул.
— Ты совсем пьян, Робби, — услышал он ледяной голос Харбери. — Поди проспись. Завтра поговорим…
Джергер не был уверен, что Харбери понял его, но, когда утром очутился перед 543 номером, дверь была приоткрыта, как и в первый раз, и, как и в первый раз, нырнув туда, Джергер очутился все перед теми же двумя джентльменами, только Варне был на этот раз в пижаме. Должно быть, его только что разбудили.
Харбери был зол.
— Черт бы вас задрал! — сказал он вместо приветствия.
— Если мы попадемся, мне придется уехать, а вы рискуете головой.
— Время, Билл! — воскликнул Джергер.
— Сегодня мы в цейтноте и должны действовать с быстротой вычислительной машины.
— Черт с вами, пойдемте опять в ванную, — сказал Харбери. — А вы, Барнс, запускайте радио и не запирайтесь на этот раз, сидите в пижаме и, если кто войдет, кричите, что не одеты и просите зайти попозже.
Мощные струи холодной и горячей воды и на этот раз аккомпанировали их разговору.
Джергер быстро изложил Харбери свой план. Действовать необходимо очень быстро. Получить в морге труп Беляковой. Встретиться с Леночкой. Вызвать Марию Сергеевну. Встретить ее и доставить к Харбери. Инсценировать смерть Ковригиной…
Тут уж не приходилось рассуждать, инициативу взял в свои руки Джергер, надо действовать, действовать с быстротой и точностью вычислительной машины.
Глава 8. В стальной комнате
Мария Сергеевна просматривала свежий номер “Вестника современной физики”, когда раздался телефонный звонок. Незнакомый и какой-то странный голос спросил:
— Вы — Мария Сергеевна Ковригина?
— Да, это я. — Вы знаете, где ваша дочь?
Мария Сергеевна испугалась: может быть, с Леночкой что-то случилось.
— Откуда говорят? — спросила она с тревогой.
— Это не важно, — ответили ей.
— Выслушайте внимательно, что я скажу. У вашей дочери завелись нехорошие знакомства. Она попала в компанию дурных людей, и если вы хотите…
Мария Сергеевна терпеть не могла анонимок, а этот звонок напоминал анонимный донос.
— Все, о чем вы говорите, я сама узнаю от своей дочери, — холодно сказала она.
— Я не нуждаюсь в информации, исходящей от неизвестных доброжелателей.
— Как хотите, — ответил ей странный голос. — Но завтра уже будет поздно.
— Что поздно? — с тревогой спросила Мария Сергеевна.
— Поздно что-либо предпринять. Сегодня ваша дочь согласилась поехать на вечеринку к композитору Федосееву — и поехала к нему. Я считаю своим гражданским долгом предупредить вас, что на даче у Федосеева происходят не вечеринки, а разнузданные оргии. Вашу дочь напоят, и дальше бог знает что может произойти…
То, что она услышала, было невероятно, она никогда бы не поверила, что Леночка согласится поехать на какую-то подозрительную вечеринку, но ей сообщали о состоявшемся факте, и Мария Сергеевна растерялась.
— Для чего вы мне все это сообщаете? — спросила Мария Сергеевна. — И кто все-таки со мной разговаривает?
— Один знакомый Федосеева, которому стыдно за него, — ответил голос. — А звоню я вам потому, что еще не поздно спасти вашу дочь от падения. |