|
- Чем я еще могу быть вам полезен? - Больше ничем. Простите мою назойливость, лейтенант, - сухо ответил Трауб. - Желаю вам счастья. Всего хорошего. - Господин майор, в силу того, что я нахожусь при выполнении особого задания, положение обязывает меня настоятельно попросить вас зайти к моему начальству. - Не понял... - Мне следует сейчас же вместе с вами зайти к моему руководству. Всякий, кто вступает со мной в контакт, обязан быть представлен руководству. Это указание полевого штаба рейхсфюрера СС. - Лейтенант, вы в своем уме? Доложите руководству, что к вам приходил военный писатель Трауб. Если надо будет, меня пригласят для объяснений. - Я все понимаю, но тем не менее, господин майор, я вынужден подчиняться приказу. "Неужели это конец? - подумал Трауб. - Какая глупость! Боже, какой страшный этот парень. Это же не человек. В нем вытравлено все человеческое. Это животное. Нет. Это даже не животное. Это механизм, заведенный однажды. А может быть, даже хорошо, что это настало, - я устал ждать". - Господин Либо, я ценю шутки, пока они не переходят границ уважительности друг к другу. - Господин Трауб, - сказал Либо, поднявшись, - не заставляйте меня применять силу. - Вы забываетесь. - Господин Трауб, я больше не стану повторяться. "Что я сделаю с этим верзилой? - подумал Трауб. - Видимо, надо идти". - Ну что ж, - заставил он себя улыбнуться, - пожалуйста. Если вы настаиваете - не драться же мне с вами. - Благодарю вас, господин майор. Я глубоко признателен вам за то, что вы верно поняли мой долг. Телефона у Либо не было. Была кнопка - зуммер тревоги и сигнал вызова машины из гестапо. Он нажал сигнал вызова машины. Шеф гестапо Крюгер разложил перед Траубом несколько фотографий и сказал: - Это дьявольски интересно, майор. Ну-ка, покажите, кто из этих людей отец Либо? Трауб внимательно посмотрел фотографии: - Вообще-то в этом их сходстве было что-то неуловимое... - Это поразительно. Писатели, писатели, я не устаю восхищаться вами. Нам бы, разведчикам, вашу память. Ну, какой из них? Напрягитесь. Мне это интересно с чисто профессиональной точки зрения. "Нет, здесь его нет, - думал Трауб, - это все фотографии тридцатых годов, судя по костюмам. Что он хочет? Зачем эта игра? Здесь нет Либо. Здесь нет никакого сходства с тем парнем. Пожалуй, я бы заметил хоть какое-нибудь сходство, если б оно было". - Здесь нет Либо. - Какого Либо. - Старшего. - Того, которого вы интервьюировали на баррикадах в Гамбурге? - Да. Именно того. - Как его звали, не помните? - Не помню, право. |
