|
Это настолько сильно напугало Морскую Бритву, что она без промедления вернулась на поверхность, настояла на срочном вылете из Чужеземного Города и представила отчет в соответствующие инстанции Межпланетного Совета. *** - Действительно странная история, - произнес Аарон. - Очевидно, попав в город чужаков, цефалония испытала какое-то внетелесное переживание. К сожалению, мы почти ничего не знаем о духовных аспектах других космических рас. И мне интересно, найдутся ли какие-нибудь параллели между их ощущениями и нашими? - В последнее время появилось несколько серьезных доказательств в пользу того, что фундаментальная организация жизни идентична для всех разумных существ, независимо от их видовых различий, - ответил Мэтью. - Но вряд ли мы можем ожидать стопроцентного соответствия между их переживаниями и нашими. - Наверное, так оно и будет, - сказал Аарон. - Эта гипотеза о родственности рас кажется очень смелой и убедительной, однако она по-прежнему остается в области догадок и предположений. Скажи, а представители других видов отмечали что-нибудь похожее на переживания Морской Бритвы? - Один локрианин рассказывал о той части Города, которая недоступна для нашего зрения. Между прочим, эта раса обладает особым типом визуального восприятия. Своим единственным огромным глазом они могут заглядывать куда угодно - через любые преграды и расстояния. Короче, что-то похожее на рентгеновский аппарат. - Я слышал об их глазе, - нетерпеливо произнес Аарон. - Так что ты хотел мне сказать? - А ты когда-нибудь задумывался, как для такого глаза выглядит город чужаков? По словам локрианина, Чужеземный Город отличается от всего, что он когда-либо воспринимал своим трехмерным стереоскопическим зрением. Он сказал, что Город поразил его божественно прекрасной и бесплотной архитектурой. Интересно, правда? Мы видим руины, а локриане восхищаются нетленным творением древних зодчих. О странностях Города упоминали даже кротониты, хотя эти летающие существа почти не восприимчивы к особенностям ландшафта. Они говорили, что воздух над развалинами отличался в разных местах по плотности. И кому, как не им, замечать подобные вещи. По их мнению, все эти уплотнения воздуха имели не только форму, но и глубокий смысл, который невозможно выразить словами. - А что говорят о Городе землемы? - спросил Аарон. - Все землемы, улетевшие на Майрикс, проявляют какую-то непонятную скрытность. Их молчание порою доводит нас до бешенства. Вот, например, ваш сын Лоренс. Время от времени он выходит с нами на связь и сообщает, что дела у них идут прекрасно. Однако он наотрез отказывается говорить о том, что происходит на Майриксе. Мы даже не можем узнать, как они себя там чувствуют. - А что, если его вынуждают вести себя таким образом? Допустим, с помощью гипноза, угроз и физического принуждения? - Но он никак не показывает, что находится под чьим-то контролем. Если такой контроль и осуществляется, то Лоренс, очевидно, о нем ничего не знает. - Почему же вы не потребуете от них прямых ответов? - спросил Аарон. - Потому что мы не можем идти на такой риск. Неужели ты забыл об исчезновении первой исследовательской группы? - Я даже не знал об этом, - ответил Аарон. - Лоренс не баловал меня своими рассказами. - Ситуация запуталась до предела, - продолжал Мэтью. |
