– Ох, Оккула, хватит уже! – расхохоталась Майя.

– Ну что, отдохнула? Пора и к ужину идти, а то как бы наш кошатник котятами не разродился.

Девушки поднялись в обеденный зал. Зуно еще не появлялся. Посетителей было немного, ужина пока не подавали, хотя из кухни уже доносились аппетитные запахи еды.

Подруги замешкались у порога, но Оккула решила, что лучше сесть за стол.

– Зуно о своем достоинстве печется, – пояснила она. – Иначе отправил бы нас ужинать со всяким отребьем. Значит, нам следует держать себя чинно, не околачиваться тут, будто мы кого завлекаем. Сядем в сторонке и подождем. Он наверняка скоро придет.

Она выбрала свободный стол в уголке, и девушки уселись на скамью, лицом к стене, тихонько переговариваясь.

За столом в противоположном углу зала оживленно беседовали четверо или пятеро пожилых мужчин.

– На каком они языке говорят? – шепотом спросила Майя. – Вроде не по-беклански, ни слова не понять.

– Ортельгийцы это, – ответила Оккула. – Лягушатники с Тельтеарны, как Мегдон. Вот уж кто по-лягушачьи бастает – как вцепится, так дня три и не выпускает.

– Чего это они на нас уставились? Ой, смотри, один к нам идет!

– Ага, налетели осы на варенье, – вздохнула Оккула. – Ничего, я с ним разберусь. А ты помалкивай, банзи, и помни, что Зуно вот-вот появится. Не хватало еще, чтобы он Лаллоку доложил, как мы тут ортельгийцев развлекали. Короче, сиди и молчи.

Тут к ним подошел сорокалетний коренастый мужчина, с темной окладистой бородой, и уселся на скамью рядом с Оккулой. Хорошая одежда и уверенная манера обращения выдавали в нем преуспевающего купца.

– Добрый вечер, красавицы, – произнес он по-беклански с резким ортельгийским выговором. – Вы в одиночестве ужинаете? Разрешите нам вас вином угостить?

– Нет, спасибо, господин, – ответила Оккула, не отрывая взгляда от столешницы. – Мы нашего покровителя дожидаемся. Прошу вас, оставьте нас. Мы приличные девушки, и нашему покровителю не…

– Я сам человек приличный, – возразил ортельгиец. – Мы с друзьями веревками и канатами торгуем, вот из Беклы на Ортельгу возвращаемся. – Он уселся поудобнее, оперся локтями о стол и с улыбкой наклонился к Оккуле. – Путь держим через Теттит и Кебин. Товар продали выгодно, а для хорошеньких девушек мне никаких денег не жалко.

Оккула промолчала.

– А такой девушки, как ты, я в жизни не видал, – продолжил купец. – Надо же, на такой темной коже румянца не заметно! Вот подруга твоя, та прямо вспыхнула вся. Ей смущение к лицу.

Майя покраснела еще больше и едва не захихикала, но Оккула поспешно наступила ей на ногу.

– Я видел, как вы к таверне подошли, – заявил ортельгиец, касаясь толстым пальцем локтя Оккулы. – Пешком, а ваш покровитель в повозке приехал. И кошечка у него красивая. Это он кисками торгует или вы?

– Эй, Тефиль, как ты там? – окликнули его приятели. – Может, тебе помощь нужна?

Купец, не обращая внимания на шуточки, швырнул на стол туго набитый кожаный кошель, откуда высыпалось содержимое: двадцати- и пятидесятимельдовые монетки, сверкающий адамант, тяжелое серебряное кольцо и золотая фигурка медведя в палец длиной, с красными гранатовыми глазами.

– Видите, денег у меня достаточно. Вдобавок я лично знаком с верховным бароном Бель-ка-Тразетом, великим охотником. По правде сказать, мне твоя подруга приглянулась. Я вам обеим щедро…

Тут в обеденный зал торопливо вошел Зуно, огляделся и, увидев своих подопечных, скорчил недовольную гримасу.