Оккула невозмутимо промолчала. Толстуха разгневанно уставилась на нее и опустила розгу на стол.

– Ладно, пойдемте со мной, – раздраженно сказала она. – И сундук свой не забудьте.

Вслед за толстухой девушки направились по крытой галерее. Майя прихрамывала и еле поспевала. В углу одна из дверей была раскрыта. Варту пригнулась и, войдя внутрь, поманила за собой девушек.

В комнате, длиной шагов пятьдесят, на выложенном каменными плитами полу были расставлены койки, отделенные друг от друга деревянными перегородками. Три зарешеченных окна выходили во внутренний двор; в очаге горел огонь. Посреди комнаты стоял чисто вымытый стол и грубо сколоченные скамьи. Такой чистоты и порядка Майя прежде не видела.

– Здесь женщин и девушек держат, – объяснила Варту. – Койки себе сами выберете, тут пока всего пять живут. Купальня рядом, мыться обязательно. Там мыло есть и сера – вшей выводить. Ежели завшивеете, выпорю. А что у тебя с ногой? – спросила она у Майи. – Болит?

– Да, сайет, подвернула.

– Как искупаешься, придешь ко мне, я перевяжу. Если вдруг еще где болячка какая, первым делом мне скажи, я вылечу, понятно? Детей кормят отдельно, а вам еду раздают утром и вечером, стряпать сами будете, вот здесь, у очага. – Она помолчала и наставительно произнесла: – Запомните, вам очень повезло. Лаллок ценным товаром торгует, с девушками хорошо обращаются – многие говорят, что лучше, чем в родном доме. Еды вдоволь, постель мягкая, одежда красивая, вода теплая, мыло и полотенца чистые. Вы припадками не страдаете? По ночам в постель не мочитесь?

– Нет, сайет.

– Тех, кто грязь разводит или имущество портит, строго наказывают. Завтра У-Лаллок на вас поглядит, – заявила толстуха напоследок и ушла.

– Вши здесь ценные, им повезло, – передразнила ее Оккула. – С ними так хорошо обращаются, что они становятся припадочными и по ночам в постель мочатся. Ах ты, сука завшивленная! Ладно, давай на этих койках устроимся, подальше от очага. – Она потрогала тюфяк и распласталась на кровати. – Ха, правду сказала корова! Постель мягкая, удобная. Еще б поесть… Ты стряпать умеешь?

– Немного, – призналась Майя. – Смотря что.

– Вот и славно, а то я вообще не умею. Говиг не в счет, давно было. Слушай, давай в купальню поодиночке сходим? Не хочется без присмотра сундук оставлять, мало ли что за девицы здесь собрались. Ну, иди мыться.

– Нет, я подожду, – ответила Майя. – Мы же в караульной у стражников вымылись, помнишь?

– Правда, что ли? Так это когда было! Ну, как хочешь. Я пойду поплещусь, а ты пока отдохни. Полотенца наверняка в купальне есть.

Майя, оставшись в одиночестве, улеглась на кровать. Деревянную перегородку покрывала вязь выцарапанных имен, надписей и рисунков. «Мейдиса из Дарая», – медленно прочитала Майя, шевеля губами. Чуть ниже располагалось весьма откровенное изображение, подписанное: «Тилла бастает, как свинья». Разглядывая надписи, Майя задремала. Проснулась она оттого, что в комнату вошла коренастая девушка лет семнадцати, темноволосая и косоглазая, с хрустом жуя яблоко. При виде Майи она остановилась, оглядела ее с ног до головы и сердито спросила:

– Ты кто?

Майя села на краешек кровати и улыбнулась:

– Меня зовут Майя. Я из Тонильды.

– Из дельды? – ехидно переспросила девушка. – Оно и видно. А свои на полку на ночь кладешь?

Грубое, презрительное замечание невозможно было принять за шутку. «Нет, на ссору лучше не нарываться, – подумала Майя.