— Найн! Не режем, — заверил Генрих. — Бросаем в огонь живыми. Я же говорил. Если не убить славянского ребенка, из него вырастет воин и убьет тебя или твоего сына. Милосердию нет и не должно быть места в наших сердцах. Но здесь земли усмиренных славян. Причем, усмиренных давно. Вариантов мало: либо побаловались венды, либо очередная междоусобица. Кто-то из полянских баронов хочет поймать удачу, пока их сюзерен ослаблен. Дикари…

— Не нравится мне это, — мрачно изрек Бруно, горбясь в седле.

— Что именно?

— Запах этот. Не опоздать бы!

— Напрасно беспокоишься. Чтобы сжечь Гнезно, нужна целая армия. А откуда она здесь? Так что никуда князь от тебя не денется. И расскажет, и покажет, и даже отдаст. Если есть что отдавать.

— Есть, можешь не сомневаться. Ты же сам слышал рассказы этих «победителей воинства Сатаны». Князь увез какую-то «палку, метающую громы и молнии». То самое оружие, о котором я говорил.

Генрих усмехнулся:

— Им верить — себя не уважать! За два месяца штаны от страха не просохли. Разве что трактирщик вменяем. Тот, что двадцать лет прослужил у отца…

Бруно вспомнил старого солдата, скупо цедящего по-немецки:

«Я, Ваши Высочества, неприятности задом чую. Еще с детства. Как князя волю на рыночной площади проорали, сыну сразу сказал: «Не будет добра от этой задумки. А потому не пойдешь ты, Збышек, до того походу. А раз от семьи вой нужен, я сам схожу. Тот, кто двадцать лет дрался под знаменами старого герцога, нигде не пропадет». Вот и не пропал!»

— Вполне вменяем, — вслух сказал он. — И тоже говорил про эту огнебойную палку. Кстати, он утверждал, что с той стороны воевали люди.

«Разные они были, Ваши Высочества, — снова зазвучал в голове глуховатый голос трактирщика. — Один и вовсе мавр. Черный, как смоль. А другой — из франков. Если по ухваткам судить, то из дворян, зуб на выбив даю. Сильные бойцы, мечами махали — как мельница ветряная — и не подходи! Вы же знали барона Гельмута Мецгера? Там белобрысый был один, в плечах, что мои ворота. Так Мясник против него и двух ударов бы не устоял».

В авангарде возникло оживление, и через пару минут к принцам подскакал командир охраны:

— Ваши высочества, передовой дозор вышел в прямую видимость Гнезно… — всадник замешкался.

— Продолжайте, барон, — нетерпеливо поторопил Бруно.

— Города нет, Ваше Высочество!

— И куда он делся? — ядовито поинтересовался Генрих.

— Сожжен, Ваше Высочество! И замка не видно!

— Вперед! — скомандовал Бруно и бросил коня в галоп.

* * *

Город был. Можно даже сказать, его не тронули. Полянские князья по немецкому образцу выстроили замок на отшибе. И запрещали селянам ставить жилье поблизости. Эти обстоятельства и спасли Гнезно. Жители, правда, разбежались. Но вернутся. Не бросят дома и имущество. Кое-кто и сейчас не ушел, не убоялся. И шарит по соседским домам, боясь не успеть до прихода хозяев.

А вот замка не осталось. Кучи мелко колотого камня, больше похожего на щебень, да дымки, местами струящиеся над развалинами.

— Что скажешь? — спросил Генрих.

— Русы. Мы опоздали! — определился с ответом младший из братьев.

— Мы можем их догнать!

— Да? Стоит ли?

К Бруно вернулось хладнокровие. Это в первые минуты он метался по обломкам строений в надежде обнаружить хоть что-нибудь.