|
Релкин думал о будущем. Он победил слуг богини, и теперь ему казалось, что Великая Мать, быть может, предназначила его для каких-то важных дел. Иначе зачем она раз за разом подвергала его смертельной опасности, а потом помогала спастись? Но почему Великая Мать выбрала его, Релкина из Куоша, сироту из далекой деревни на Аргонатском побережье? Он не знатного рода и, что еще хуже, вовсе не принадлежит к числу истово верующих. Он уже и забыл, когда в последний раз был в храме. Когда ему требовалась небесная помощь, он взывал к старым богам, а этого делать как раз и не следовало. Во всяком случае, так его учили в храмовой школе.
С другой стороны, может, правду говорили некоторые философы, утверждая, что старые, языческие боги всего лишь разные, не понятые людьми лики Великой Матери. Любимцем Релкина был Каймо, бог вина, песен и всяческих развлечений. Каймо был смуглокож, с лысой головой, длинной белой бородой и большим брюхом, куда влезало невероятное количество вина. А еще юноша уважал Ока, бога морей и покровителя судоходства. Ну и конечно, еще более древних богов вроде Асгаха, бога войны, и Гонго, бога смерти. По правде говоря, в минуту опасности Релкин обычно вспоминал о всех сразу. Но как бы там ни было, какое-то божество, похоже, за ним все-таки приглядывало. Иначе почему Миренсва его освободила? Почему он выжил в Туммуз Оргмеине? Этому должна быть какая-то причина. Но вот какая?.. Этого Релкин не знал, да и не рассчитывал скоро узнать. Его мечты об отставке и мирном житье-бытье в роли рядового фермера, вероятно, были слишком обыденными. Наверно, ему стоило метить чуть повыше. Например, он мог попытаться поступить в школу колдовства. Отправиться на восточные острова и там засесть за изучение великого искусства. Но тут Релкин вспомнил о своем драконе, и ему стало стыдно. Как он только мог подумать о том, чтобы бросить своего зеленого друга? Нет, они останутся вместе. Вместе, до самой смерти. Они не расстанутся даже в отставке… Впрочем, рано еще об этом думать. Они сейчас в сотне миль от дома, посреди войны, которая еще неизвестно чем кончится. Возможно, они никогда больше не увидят Кенор. Небо на востоке начало светлеть. Наступал рассвет. Базил еще раз отдохнул на одном из островков, и вскоре после этого они увидели вдалеке восточный берег. Они выбрались на песок, измученные и замерзшие. Перед ними тянулись грязные поля, упирающиеся в пальмовый лес. Неподалеку Релкин нашел разбитую дорогу, петлявшую к северу. Крошечные поля, деревеньки с домами из обожженного на солнце кирпича да виллы всех мастей – и пустота. Ни единого человека. Релкин и Базил прекрасно знали, что это означает. Осада Урдха началась, и они трое находились вне городских стен, за боевыми порядками сипхистов. – Мы находимся к югу от города, – сказал Релкин. – Значит, нам снова придется плыть. – Вверх по течению? – А разве у нас есть выбор?
<style name="super">Глава 34</style>
овость, подобно лесному пожару, облетела легион. Хвостолом и его драконопас вернулись. Живые и здоровые. И разумеется, рассказывали какую-то совершенно невероятную историю своих приключений. Что-то там о прекрасной жрице богини Гинго-Ла и о кровавом жертвоприношении. Это стоило послушать. Торжества начались почти сразу же. Легион давно уже искал повод что-нибудь отпраздновать. Они сидели в осаде, осада эта затягивалась, и жизнь в городе казалась пресной и унылой. Хотелось хоть чуть-чуть повеселиться. Из имперских подвалов привезли эль, в полках разожгли костры, и северяне – мужчины, женщины и драконы – с энтузиазмом затянули веселые песни Аргоната. Но в Стодевятом празднество вышло особенно бурным. |
