Обернувшись, Алуин увидел, что к ним спешит Лохиэл.

– Лорду Джорджу удалось убедить принца: нельзя ждать, когда Камберленд атакует нас. Надо застать его врасплох в лагере, среди ночи.

Алекс напрягся.

– Сегодня?

– Да, брат, – взволнованно подтвердил Дональд. – Англичане празднуют, к ночи они наберутся так, что не смогут пройти и в дверь амбара. Мы застали их врасплох в Престоне, потом в Фолкерке. Если мы и на этот раз прибегнем к той же уловке, война закончится раз и навсегда.

– Но кланы разошлись, – осторожно возразил Алуин. – К ночи нам вряд ли удастся собрать их все. Мало того, нам предстоит пройти десять миль по полям и болотам, а многие из нас ничего не ели со вчерашнего дня...

– Да, да, Маккейл, я все помню, но выбора у нас нет: либо мы сегодня же пройдем эти десять миль, либо завтра утром опять будем мерзнуть на этой чертовой равнине. Больше лорду Джорджу ничего не удалось добиться от принца. Мы не можем отказаться от своих намерений только потому, что у кого-то в желудке пусто и голова гудит от недостатка сна. И кроме того, проклятый ирландец, который слишком высоко задирает нос, уже намекнул, что мы, горцы, смелые только до поры до времени, а когда нам прижимают хвост, мы начинаем умолять об отступлении.

– И не зря, – еле слышно заметил Алуин и был награжден укоризненным взглядом горящих синих глаз Лохиэла.

– Честь легко потерять и почти невозможно вернуть. От такой потери страдает не только сам мужчина, но и его сыновья и внуки. Бог милосерден лишь к тем, кто защищает свою честь, рискуя жизнью.

– Не только Бог, но и герцог Камберлендский, – мрачно отозвался Алекс, отбросил ногой охапку сена и надел на жеребца седло. – Будем надеяться, что они оба сегодня сжалятся над нами.

В это время Уильям, герцог Камберлендский, вышагивал по скрипящим половицам библиотеки Балблэйр-Хауса, сцепив руки за спиной и выпятив внушительный живот. Над белым кружевным воротником багровело одутловатое лицо, рисовая пудра с парика осыпалась на плечи. Выпученные глаза казались огромными и черными, массивный нос нависал над ртом, похожим на щель, почти незаметным, если не считать тех редких мгновений, когда герцог улыбался.

– Стало быть, они весь день проторчали на равнине? Готов поручиться, что храбрые вояки в юбках в бешенстве.

– Вы правы, ваша светлость, – усмехнулся Гамильтон Гарнер. – Будем надеяться, что к утру дождь смоет их вонь.

Герцог хмыкнул, расхохотался и вытер слезы с ресниц.

– Хорошо бы! Что у вас еще, майор? Вы похожи на довольного кота из поговорки, налакавшегося сливок.

– Нам сообщили, что сегодня армию возглавил сам принц, а лорду Джорджу Меррею поручил командовать отрядом его клана.

Герцог нахмурился, уставившись на Гамильтона:

– Вы уверены? С какой стати он отстранил от командования единственного среди мятежников мудрого человека?

– Возможно, принц жаждет славы.

– Если так, он поступил просто глупо. Но для нас это огромное преимущество, которым я не премину воспользоваться.

– По численности мы превосходим мятежников почти вдвое, ваша светлость. Совсем недавно наши разведчики донесли, что четверть, а то и треть армии мятежников рассеяна по всей Шотландии.

– Майор, численный перевес, или его отсутствие, прежде их не останавливал. Насколько я помню, мятежников было вдвое меньше, чем нас, при Престонпансе и втрое меньше в Фолкерке.

– Но они напали на нас неожиданно.

– Да, у них не отнимешь умения ползать по болотам среди ночи, появляться как из-под земли и спускаться будто с небес.

– Я уже приказал утроить число часовых и менять пароли не каждый час, а каждые полчаса, – заверил герцога Гамильтон.