Бам-м!

Это вздрогнула от нового удара земля.

Бу-у-м!

И насыпь под моим драхтом задрожала снова. Что ж ты так возбудилась-то, тварюга ненасытная? Мало было своих? Никто по весне не готов скормиться тебе по доброй воле?

Очередное летающее бревно, без предупреждения выросшее из громадного тела, стало для меня полной неожиданностью. Выстрелив навстречу драхту, оно в мгновение ока обвилось вокруг него, оставив снаружи только вяло дрыгающиеся лапы. Затем, судя по раздавшемуся хрусту, сжало, в труху кроша прочнейший хитин. И с устрашающим хлюпающим звуком втянуло беднягу в прожорливую пасть, оборвав мой поводок и оставив, по сути, ни с чем.

Да вашу же сопливую маму…

Я в отчаянии сжал кулаки, глядя на то место, где только что находилась моя последняя надежда. Но, кроме большого комка слизи, там больше не было ничего достойного внимания. Хотя… погодите! Слизь-то вроде не пузырилась! Это что же, бутыль внутри кошмарика, хоть и разбилась, но наружу не пролилась? Значит, мы все-таки доставили посылку по назначению?!

Полный до краев пузырь некстати напомнил о себе деликатным позывом, и я в раздражении отпрянул подальше от края.

Тьфу. Как же не вовремя. Я ведь хотел посмотреть, подождать, убедиться, что зелье сработало. А теперь что?! Облегчиться на территории надсмотрщиков означало довольно невежливо пригласить их в гости. Лазать по деревьям они вроде бы не умели, но разве кто-то мешает им в щепы разнести облюбованный мною ствол? Что я буду делать, когда аки ангел небесный свалюсь им на головы? Зубы заговаривать? Надеяться, что пронесет?

Бросив последний взгляд на шевелящиеся в небе отростки и не найдя в них ни единого признака начавшейся реакции, я с новым вздохом отвернулся.

Ладно. Огрис сказал, что в разбавленном состоянии крипс будет действовать довольно долго. Во время экспериментов внутренности драхтов последняя вариации смеси растворяла в присутствии катализатора примерно за час. Значит, на толстопузую медузу она должна действовать еще дольше. Сколько? Сутки? Двое? Больше?

«В любом случае я здесь столько не просижу, – с неудовольствием заключил я, прикинув возможные сроки. – А если крипс все-таки успел проконтактировать с воздухом, то и вообще не дождусь».

Ничего не попишешь – мне оставалось только развернуться и со всей возможной осторожностью двинуться в обратную сторону, поминутно прислушиваясь в надежде услышать какой-то звук, недовольный вопль… что угодно, что подсказало бы, что я не зря потратил последние несколько дней.

Но увы. Сзади по-прежнему было тихо, и новых звуков, помимо того, что обычно издавала прародительница медуз, так и не послышалось. Одно хорошо – от разрыва мочевого пузыря я все-таки не умер. Хотя на драхта залезал в самом скверном расположении духа и пребывал в нем последующие два дня, пока выбирался с оккупированной тварями территории.

«Песиков» своих, как и в прошлый раз, я упокоил сразу, как только миновал опасную зону. Заодно резервы восполнил, которые шесть проглотов умудрились сожрать почти подчистую. По пути, как мог, поохотился, чтобы не являться в крепость совсем уж пустым. Приглушил уже явственно просыпающийся голод. И на самой границе с более или менее чистыми землями, где, по идее, уже должны были время от времени пробегать дозорами ашши, вдруг почувствовал, как дрогнула под ногами земля.

Причем толчок оказался не просто неожиданным, но и настолько мощным, что я едва не потерял равновесие и, грешным делом, подумал о землетрясении. Правда, какое землетрясение на болоте? Здесь же сейсмически неактивный район. Холмы, низины… к тому же, за два с половиной года я ни одного здесь еще не видел.

Но тут толчок повторился снова.

Затем лес дрогнул в третий раз. Деревья ощутимо зашатались. Невесть откуда взявшийся ветер заставил не успевшие обзавестись листьями ветки жалобно зашелестеть.