– Заткнитесь-ка лучше и наденьте защитные амулеты, – проворчал Огрис, первым подавая пример и активируя висящий на груди артефакт. – Здесь магический фон зашкаливает. Долго в нем находиться никому не советую.

Я тоже сделал вид, что озаботился средствами защиты. Однако на самом деле я кайфовал и, пока остальные крутили головами, жадно впитывал разлитую в воздухе магию, которая для меня, синхронизированного с темным даром императора, была сродни деликатесу.

Ох, как же давно я по-настоящему не насыщался! Вкусно, сытно, великолепно… просто ням. И главное, этого добра тут было до одурения. Сто лет можно лакомиться, не думая, где взять еще.

А вот ночевать нам все-таки пришлось в лесу. Посреди отменно смердящего болота, по соседству с дохлыми тварями и аккурат между двумя близко расположенными логовами, от которых несло в разы сильнее, чем от мертвых кошмариков. Кони, естественно, от такого зловония нервничали. Ашши вообще предпочли вернуться назад и изъявили желание подождать нас в сторонке.

Я не возражал. Граф, как оказалось, тоже. Так что на следующее утро отряд выдвинулся без них, и уже к вечеру мы добрались до гигантской воронки, в которой все еще потихоньку тлело полуразложившееся, абсолютно недвижимое, гадко пузырящееся тело.

Матка, несомненно, была мертва. Я видел это, взглянув на нее с верхушки одного из деревьев. Но близко подходить не стал, потому что над громадной могилой витало столько хаотично перепутанных черных нитей, что из-под них нельзя было разглядеть собственно кратер. Людей туда Огрис тоже не пустил, поэтому графу и всем желающим пришлось осваивать профессию верхолаза. Но только убедившись, что супер-медуза действительно мертва, его сиятельство с облегчением вздохнул и вполголоса бросил:

– Ты хорошо поработал, Аш… возвращаемся! Больше на этой помойке делать нечего!

Вскоре после возвращения в крепость ашши нас покинули. Им еще предстояло закончить чистку в северной части Истрикских лесов, куда людям графа было сложно дотянуться. А потом и дальше. Туда, куда медузы тоже успели проникнуть и откуда их подчиненных еще только предстояло вымести, чтобы навести порядок.

Я был огорчен уходом собратьев, но по большому счету, ни мы в них, ни они в нас уже не нуждались. Свои обязательства они действительно выполнили. Посильную помощь оказали. В отсутствие медуз крупные карательные отряды стали не нужны. И окрестности Истрицы были признаны относительно безопасными. Конечно, о полноценной победе речи пока не шло, потому что твари, хоть и гораздо реже, все еще встречались, да и атмосферу матка здесь испоганила будь здоров. Но через несколько лет, когда земля зарастит раны, магический фон восстановится, а в обновленных чащах снова появится добыча, ашши вернутся. Причем не одни, а уже с самками и детенышами. В здешних лесах им будет просторно, вольготно, спокойно… по крайней мере, так пообещал Ворчун перед тем, как мы попрощались.

Расставаться с ним мне было особенно тяжело.

Мой верный друг, брат, соратник и бесконечно преданное существо, с которым мы больше двух лет воевали вместе. Но ничего не попишешь – его битва здесь все-таки закончилась. Дома же Ворчуна ждала новая стая, а в ней – волчица и трое совсем еще мелких детенышей. Да и не след свободному волку прозябать в человеческой крепости: как он и говорил, ашши нужен простор, свобода… а я не настолько эгоистичен, чтобы просить его променять вновь обретенную семью на сомнительное удовольствие наших совместных прогулок.

К тому же, он пообещал, что однажды вернется… ну так что ж, теперь он будет знать, где меня найти. А я буду рад его снова увидеть и от души пробежаться по лесу вместе с его парой, новой стаей и уже подросшими волчатами.

Когда ашши исчез вдали, я какое-то время еще стоял на холме, следя за ним мысленным взором. Но потом встряхнулся и, вскочив в седло, повернул коня в сторону крепости: дела в здешних лесах пока не были закончены.