Ворота города захлопнулись задолго до того, как нападающие смогли бы приблизиться к ним. Из дальних ворот в последний момент вылетела небольшая группа всадников, галопом поскакавших в сторону реки, вниз по течению. Эскадрон фосснийцев бросился в погоню, но было ясно, что по крайней мере некоторым гонцам удастся уйти.

Донаг оказался прав: разбивка и обустройство осадного лагеря оказались весьма скучным и утомительным делом. Рота герцога Пелана занимала позицию рядом с ополченцами из Сореллина, прямо напротив северных ворот Ротенгри, огибая северо-западный угол крепости. По другую руку от них устроились ополченцы Амбелы. Дальше шел лагерь отряда Вонджи, роты Влади и когорт городов Союза Фосса. Конная рота Кларта патрулировала пространство от осадных позиций до леса.

Герцог и врачи имели твердые и непоколебимые представления обо всем, что касалось обустройства осадного лагеря, начиная с насыпи и частокола между ними и городскими стенами и кончая расстоянием до выгребных ям. Но вся эта работа, как бы тяжела и тосклива они ни была, все равно вносила разнообразие в беспросветную скуку самой осады. День шел за днем, лето сменило весну, но здесь ничего не менялось. Жители города выливали отбросы и дерьмо через стену, и вонь от этой помойки вскоре добралась до лагеря осаждающих. Потом зарядили дожди, окружающий город ров переполнился, и буро-коричневая жижа вышла из берегов, сделав зловоние еще сильнее. Никто из солдат не возражал против того, чтобы сходить за водой к реке, нарубить дров, накосить травы для мулов на дальних лугах. Все что угодно, лишь бы избавиться от удручающего однообразия. Начались конфликты, дело стало доходить до драк. Барра и Натслин сцепились с двумя ополченцами из Вонджи, и даже Пакс признала, что виновата была Барра. Вскоре прошел слух, что одну из когорт ополченцев срочно отводят подальше — там якобы чуть не поголовно всех скосила лихорадка. Арколин, капитан когорты Пакс, уехал по какому-то приказу герцога на север, оставив за себя молодого Ферраульта. Солдаты убедились, что юный офицер ничуть не менее строг, чем его старший сослуживец, особенно в том, что касалось лагерной дисциплины. Врачи, все время хмурясь и недовольно гримасничая, каждый день обходили лагерь, следя за чистотой и соблюдением правил гигиены.

Вслед за дождями пришла изнурительная жара. Пакс не раз с тоской вспоминала прохладное северное лето. Ей уже надоело все, казалось, что ров с дерьмом воняет совсем нестерпимо, что даже еда стала попахивать тухлятиной… В общем, услышав приказ Дзердии готовиться к долгому маршу, Пакс чуть не подпрыгнула от радости.

— А куда мы идем? — спросила она.

Дзердия скептически отнеслась к ее восторгу и холодно ответила:

— На север.

Затем, смягчившись — ведь молодым солдатам просто не сидится на месте, — она уже спокойнее объяснила:

— Совет Сореллина хочет, чтобы мы заменили гарнизон одного пограничного форта. Их ополченцам, которые сейчас несут там службу, нужно вернуться домой, чтобы убрать урожай, иначе их семьям не управиться.

— Пойдут все?

— Нет, что ты. Кто же будет целой ротой охранять какой-то форт? Там дела-то — знай собирай налог с тех, кто проходит по дорогам через перевалы. Да сейчас уже основные караваны прошли, так что особой работы не предвидится. Ладно, собирайтесь, выступаем завтра.

Пройдя через лес, окружающий Ротенгри, маленький отряд вышел на дорогу, ведущую почти прямо на север. Через день лес сменился полями с разбросанными по ним фермами и деревушками.