Внизу ее встретил второй врач — маэстро Симмит, который сразу же взялся за нее. Обработав рану на руке, он предоставил санитару наложить повязку, а сам стал осматривать шлем, удивленно цокая языком:

— Ну и дела… Вот это вмятина… Не помнить, что это было? Ты не падала?

— В тот момент нет. А что меня ударило — понятия не имею. Но совершенно точно, что не пика противника.

— Да уж понятно, что не пика. Дай-ка я попробую снять.

Пакс заскрипела зубами, но сдержала стон.

— Вот и все, — довольно сказал врач и протянул изуродованный шлем Пакс. — Держи, полюбуйся. Санитар, больше света.

Осмотрев голову Пакс в свете факела, маэстро Симмит несколько удивленно заключил:

— А ведь куда лучше, чем можно было ожидать. Очень даже ничего. Можем перейти к следующей ране. Что у нас, кроме руки?

— Нога. Чуть выше лодыжки.

Кто-то из санитаров снял с нее сапог, при этом Пакс чуть не потеряла сознание от боли. Дезинфицирующая мазь, наложенная на рану, жгла, казалось, сильнее обычного. Ногу ломило и подергивало. Боль становилась просто нестерпимой…

— Я думаю, самое тяжелое ранение у нее — в голову, — были последние слова врача, которые разобрала Пакс.

Она открыла глаза и увидела склонившихся над ней Арколина и Кефера. За ними колыхалась наскоро натянутая парусина палатки. Палатки?

— Ой! А я думала, что мы в осадной башне.

— Были там. А потом ты потеряла сознание, когда я обрабатывал рану у тебя на ноге, — проговорил врач.

Пакс почти ничего не помнила с того момента, когда она, сражаясь на стене, на миг замерла, увидев яркую вспышку…

Кефер пояснил:

— Сначала что-то учудили колдуны Синьявы, а потом наши. Да ты об этом не задумывайся, особенно сейчас. — Улыбнувшись, он многозначительно постучал себя кулаком по лбу, а затем обратился к врачу: — Сколько ей лежать?

— Ночь поспит, может быть еще полдня, и все. Остальные раны — просто царапины.

Несколько глотков дурмана заставили Пакс отключиться. Очнулась она, когда уже было светло. Врач, возившийся с перевязкой у одной из коек, заметил, что Пакс привстала, и спросил:

— Ну как дела?

— Отлично.

— Попробуй встать. Только осторожно.

Пакс поднялась на ноги и порадовалась тому, что раны на руке и ноге лишь слегка напомнили о себе. Врач подошел к ней и осмотрел шишку на голове.

— Значит, так. Можешь завтра же вставать в строй. Только возьми шлем на размер больше своего и вложи дополнительную войлочную подкладку. Если почувствуешь головокружение или тошноту, возвращайся в лазарет — тогда придется лечить тебя уже серьезно. Но, надеюсь, этого не понадобится.

Выйдя из лазарета, Пакс обнаружила, что жизнь в лагере кипит. Ополченцы Плиуни заходили в город через пролом в стене. Пакс удивилась, почему они не воспользовались воротами. Небо над самим городом заволокло дымом. От стен к лагерю возвращалась когорта Доррин — лица солдат были измазаны копотью и сажей. Получив новый шлем, Пакс направилась в столовую, где встретила неразлучных Барру и Натс.

— Как дела? — спросила Барра. — Нам передали, что ты ранена.

— Раны ерунда. Вот по голове что-то здорово заехало.

— Выглядишь неплохо для человека, которому накануне чуть башку не размозжили.

— Уже возвращаюсь в строй.